Он посмотрел на нее так, будто видел впервые. Понятно, что Анна права: Дейв нужен нам здесь, – но понятно и другое: будь я на его месте, она бы не стала просить меня остаться. Анна, Дейв и Мини с самого начала были вместе, а я всегда оставался лишним. Ну и пусть… пусть я им не нужен, зато они нужны мне.
– Она права, Дейв, – сказал я. – Тебе нельзя уходить. Вы трое должны держаться вместе.
– Ты про что?
– Про то.
– Почему ты так решил?
– Потому что решил. Пойду я. Попробую добраться до твоего дома. Так будет лучше для всех.
Ребята вопросительно смотрели на меня.
Я начал объяснять:
– Дейв, кроме тебя, никто не умеет стрелять. Поэтому будет лучше, если ты останешься. Я выйду завтра на рассвете. Привяжу канистры к веревке – на том этаже, где шахта будет свободна. А потом на полицейской машине попробую найти дорогу через Ист-Ривер. Я управлюсь до темноты и вернусь.
– Джесс, ты же не…
– Я возьму карту.
У меня вырвался сдавленный смешок.
– Анна права, Дейв. Ты нужен здесь. Если мне удастся найти дорогу, в следующий раз мы пойдем вместе. И еще – уж одно я точно делаю лучше вас всех: бегаю. Если машину придется бросить, я легко убегу. Ни один охотник меня не догонит, как, впрочем, и никто из вас.
Пожалуй, я больше пытался убедить себя, чем остальных. Первой согласилась Анна. Стало обидно – уж очень быстро она приняла решение.
– Отлично. Дейв останется с нами, а ты пойдешь на рассвете и попробуешь выяснить что-нибудь полезное.
Дейв молча пил кофе. Анна долила себе чаю, потом мне, а потом и Мини, которая впервые протянула кружку. Я смотрел на парок от горячего чая и старался ни о чем не думать.
Днем была моя очередь дежурить на смотровой площадке. Я изучал город через бинокль и пытался представить, как будет выглядеть моя самостоятельная вылазка. Глядя сверху на разрушенный город, сложно было поверить, что все это настоящее. Будто мы оказались в какой-то игре – игре, которая после тех выстрелов стала превращаться в реальность.
За последние четыре дня я видел много такого, во что поверить было почти нельзя. Здания, прежде сиявшие огнями и неоном, превращались в пыль. Повсюду на улицах лежали мертвые. Люди перестали быть людьми и страдали от дикой жажды, которую утоляли кровью. Все это я видел наяву днем и в кошмарах по ночам. Но к самому ужасному я оказался не готов. Спущенный курок, отнятая жизнь. Я закрывал глаза и видел ту лужу крови на асфальте. Никогда, никогда я не забуду звук выстрела, раздавшийся так близко, не в кино – в обычной жизни. Выстрел ради спасения. Выстрел в охотника, переставшего быть человеком. Достаточно ли этих оправданий? Я вздрогнул от первого выстрела, от второго, от третьего – и не вздрогнул от четвертого. Я видел, как последняя пуля вошла в человека и убила его, и он просто упал, даже не дернувшись. С этого момента смерть перестала быть просто словом – она заполнила мир вокруг.