Валентина Николаевна вспыхнула и метнула взгляд на Сергея. Тот слышал каждое слово, но, судя по выражению лица, не определился, на чьей он стороне.
– Двадцать пять миллионов. Милочка, вы потеряли двадцать пять миллионов, – проворковала Голикова.
– Во-первых, я вам не милочка, – сказала Надя. – Во-вторых, двадцать пять миллионов потеряли вы. А я их нашла.
Валентина Николаевна снова оглянулась на Барсукова, но, не заметив поддержки, принялась озираться по сторонам. За ними внимательно наблюдали сотрудники.
– Ха-ха-ха! – засмеялась Голикова. – Да нет же. Я на голову покамест не жалуюсь.
– А надо бы вам провериться. – Говоря это, Надя вполне отдавала себе отчет, что идет ва-банк. – Возможно, вам нужен отдых. Переутомились, считаючи.
За столами начали похихикивать. Лицо Голиковой побагровело.
Надя оставалась невозмутимой:
– Вы не учли несколько отгрузок готовой продукции, которые были проведены транзитом: с фабрики – прямиком к покупателю, минуя наш склад. Кстати, в результате сокращения пути вышла изрядная экономия.
– Бросьте. Этого просто не может быть. Во всем виноваты вы! Неужели не ясно, что вы делаете слишком много ошибок!
– А вы проверьте, Валентина Николаевна. Ничего, кроме своих ошибок, вы не найдете, – Надя выразительно посмотрела на мужа.
Голикова выхватила из ее рук документы, но, не удержав, выронила.
Оказавшаяся поблизости Шалаева на лету подхватила пару листов.
– Молодец, – заговорщицки шепнула она Наде.
Спустя минуту сотрудники «Барсукспецодежды» наблюдали за тем, как в Надином кабинете поднимаются опущенные жалюзи.
Глава 8
Женская злонамеренность
Маша смотрела в окно, за которым проносились темные силуэты деревьев. Стараясь примечать дорожные указатели, она сжимала в руке телефонную трубку. Звонить сейчас и говорить, что ее похитили, было бы глупо, она и сама ни в чем еще не уверена. Спросить у водителя, не похитил ли он ее, будет еще глупее. Оставалось только сидеть и ждать.
Автомобиль свернул с дороги и спустя несколько минут заехал в ворота, которые тут же за ним закрылись. Машина проехала еще метров сто пятьдесят и остановилась у трехэтажного особняка. Водитель вышел, а Маша приготовила телефон, чтобы нажать кнопку вызова (она заранее набрала 911).
– Прошу, – справа от нее распахнулась дверца.
Немного подумав, Маша вылезла из машины.
– А где Николай Иваныч?
– Он в доме. Скоро освободится.
Сначала ее напугало то, что в окнах нет света. Разглядев ставни, она успокоилась. Взойдя на крыльцо, Маша споткнулась, водитель поддержал ее и, открыв дверь, пропустил вперед.
В доме стояла тишина. Обширный холл застлан ковром, на стене – тусклая лампа. Широкий проем, по-видимому, ведущий в гостиную, зашторен портьерами, сквозь узкую щель между ними пробивалась полоска света.