Когда у невестки подошло время родов, она вместе с нашим сыном решила, что это будут естественные роды. Они ходили на курсы, и, когда пришло время, он был с ней в родильной комнате. Мы ждали в вестибюле, кода станем бабушкой и дедушкой. Родилась внучка, и нам разрешили войти к матери с ребенком.
Невестка нас встретила словами: "Никогда больше не буду рожать таким образом, слишком больно!" Час спустя воспоминание о боли стало частью всего процесса создания новой жизни. На следующий день боль превратилась в событие, которое она встретила и преодолела. У них родилось еще двое детей - таким же способом. Это боль созидательная.
Боль от горя тоже может быть созидательной. Она реальна, она длится долго, но не вечно. Она проходит. Не просто проходит, а может попутно создать нового человека.
Для недавно овдовевшей женщины самый полезный собеседник - другая вдова или вдовец. Когда Ирена встречается в церкви с очередной вдовой, она дает ей то, чего я дать не могу. Само ее присутствие говорит о том, что есть надежда. Я говорю о надежде, а Ирена ее выстрадала.
Снова и снова я вижу, как кто-то из женщин предчувствует день и час, когда она должна позвонить другой, которой понадобится слово ободрения. Это не случайное совпадение. Однажды пережив такое, знаешь, когда и что происходит и что надо сделать.
Аналогично обстоит дело и с разводом: выслушать человека, находящегося в процессе развода, с пониманием может тот, кто сам пережил подобное.
Слова "Я знаю, что вы чувствуете" могут звучать как утешение и как скрип ногтем по грифельной доске, в зависимости от того, переживал ли аналогичное состояние говорящий. Хорошо бы все понимали, что нельзя точно знать истинных чувств человека, тем более при тяжелой утрате.
Несколько лет назад, когда космическая индустрия претерпела очередной спад, несколько человек из нашего прихода потеряли работу. Образованные инженеры и техники, опытные мастера своего дела, они и подумать не могли, что окажутся на улице.
Некий отзывчивый бизнесмен выделил день, собрал их и организовал группу поддержки. Они могли говорить друг другу, как ужасно оказаться ненужным, как пострадало их самоуважение. Им не надо было притворяться сильными, как они это делали дома и в церкви. Они обнадеживали друг друга, по мере того как постепенно находили работу в другой сфере. Через два года группа распалась за ненадобностью.
Эти люди испытывали горе из-за утраты работы, надежд на будущее, самоуважения. Никто не мог понять и помочь им лучше, чем они сами.
При самой разрушительной в жизни потере вы можете перерасти свою утрату!