Тут Мартина была согласна. Это банкротство. Фиаско в борьбе за общество без наркотиков. Но если бороться против расширения оборота наркотиков, то лучше разрешить их продажу под неусыпным оком камер наблюдения на Плате, чем под мостами на Акере и в темных дворах на Родхусгата и по южной стороне крепости Акерсхус. И Мартина знала: большинство тех, кто так или иначе имел дело с нарко-Осло — полиция, социономы, наркоманы, уличные проповедники и проститутки, — разделяли эту точку зрения; лучше Плата, чем все прочие альтернативы.
Правда, зрелище весьма неприглядное.
— Лангеманн! — окликнула она мужчину, который стоял в темноте возле автобуса. — Супчику сегодня вечером не желаешь?
Но Лангеманн ретировался. Видно, получил свою дозу и двинул куда-то, чтобы сделать укол.
Она сосредоточенно наливала суп южанину в синей куртке, когда услыхала, как совсем рядом у парня в тонком пиджаке, ждущего своей очереди, стучат зубы.
— Держи! — Она налила супу и ему.
— Привет, милашка! — раздался сиплый голос.
— Венше!
— Иди сюда, обогрей бедолагу! — добродушно засмеялась стареющая шлюха, обнимая Мартину. В нос ударила крепкая вонь одеколона и дезодоранта, какой было пропитано платье в обтяжку, с узором под леопарда. Но примешивался еще один запах, хорошо знакомый, она почуяла его прежде, чем залп Веншина амбре заглушил все.
Они сели за один из свободных столиков.
Хотя иные из иностранных шлюх, наводнивших округу за последний год, тоже употребляли дурь, все же среди них этот порок встречался реже, чем среди норвежских конкуренток. Венше — одна из немногих норвежских шлюх, которые не употребляли наркотики. Вдобавок она, по ее словам, начала работать дома, с постоянной клиентурой, и Мартина видела ее все реже.
— Мне тут надо приглядеть за сыном подруги, — пояснила Венше. — За Кристоффером. Говорят, он загулял.
— Кристоффер? Не знаю такого.
— А-а, забудь, — махнула рукой проститутка. — У тебя другое на уме, как я погляжу.
— Да ну?
— Не ври. Я ведь вижу, когда девчонка влюблена. Это он?
Венше кивнула на парня в форме Армии спасения, с Библией в руке, который как раз сел рядом с человеком в пиджаке.
Мартина покраснела:
— Рикард? Нет, уволь.
— Честно? Он глаз с тебя не сводит, с тех пор как я пришла.
— Рикард — хороший парень, — вздохнула Мартина. — Во всяком случае, он сразу добровольно вызвался подежурить здесь. Ведь того, кто должен был дежурить, убили.
— Роберта Карлсена?
— Ты его знала?
Венше печально кивнула, потом снова оживилась».
— Забудем покойников, лучше расскажи-ка мамочке, в кого ты влюблена. Вообще-то давно пора.