Ума не приложу: зачем мне понадобилось приглашать эту женщину в мой дом? Что сказать ей, как вести себя? Уж если Райнальди сумел придать убедительность своей версии, то в ее устах она прозвучит еще более правдоподобно. Прямая атака не приведет к успеху. Что имел в виду итальянец, говоря о женской цепкости, о том, как ожесточенно они борются за себя? Если она окажется вульгарной крикуньей — я знаю, как заставить ее замолчать. Один из наших арендаторов связался с подобной особой; она пригрозила подать на него иск за нарушение обязательства жениться, и я быстро отправил ее в Девон, откуда она явилась. Но сумею ли я дать достойный отпор хитрой интриганке с медоточивым языком, высокой грудью и овечьими глазами? Я верил, что сумею. В Оксфорде мне такие встречались, я всегда находил для них резкие, даже грубые слова и без церемоний прогонял обратно в грязные норы, из которых они выползли. Нет, принимая во внимание все «за» и «против», я был твердо уверен, что, когда придет время разговаривать с моей кузиной Рейчел, я не проглочу язык. Но подготовка к ее визиту — это уравнение счета, возведение фасада учтивости, салют перед началом военных действий.
К моему немалому удивлению, Сиком встретил новость спокойно, будто ожидал ее. Я в нескольких словах объяснил ему, что миссис Эшли в Англии, она привезла с собой вещи мистера Эмброза и, возможно, прибудет к нам с кратким визитом — не позже чем через неделю. Сиком слушал меня с важным видом, и его нижняя губа не выпячивалась вперед, что обычно случалось, когда перед ним стояла трудная задача.
— Да, сэр, — сказал он, — очень правильно, так и положено. Мы все будем рады приветствовать миссис Эшли.
Я взглянул на старика поверх трубки, удивленный его напыщенностью.
— Я думал, — заметил я, — что вы, как и я, не слишком-то жалуете женщин в доме. Когда я сообщил вам, что мистер Эмброз женился и что скоро здесь появится хозяйка, вы пели по-другому.
Казалось, мои слова потрясли Сикома. На этот раз его нижняя губа выпятилась вперед.
— Это не одно и то же, сэр, — сказал он. — С тех пор произошла трагедия. Бедная женщина овдовела. Мистер Эмброз желал бы, чтобы мы сделали для нее все возможное, тем более, — он осторожно кашлянул, — что она, похоже, не получила никакого наследства от покойного.
Что за черт, подумал я, откуда он знает?
— В имении все говорят об этом, сэр, — объяснил Сиком, — все оставлено вам, мистер Филипп, и ничего вдове. Видите ли, это не совсем обычно. В каждой семье, большой или маленькой, вдове всегда выделяют определенное содержание.