— В больнице? — удивился охранник и, ухмыляясь, посмотрел на 402. — С чего ты взял?
— Я так предполагаю.
— Ты предполагаешь неверно. Это тюрьма.
— В чем меня обвиняют? Что я сделал?
— Узнаешь, — бросил страж.
— Когда?
— После приземления. А пока готовься к собранию.
Он ушел. 402 сидел на кровати и пытался думать. Кое-что прояснилось: он в тюрьме, и тюрьма вскоре приземлится. Что все это значит? Зачем тюрьме — приземляться? И какое собрание ждет впереди?
Ему почудилось, будто прозвенел звонок. Дверь камеры отворилась.
402 вышел в коридор. Он был очень возбужден, но не желал покидать безопасную, ставшую привычной камеру. Подошел охранник.
— Не бойся. Никто не собирается причинять тебе вред. Иди по коридору прямо.
402 пошел по коридору. Он видел другие открытые камеры, людей, выходящих в коридор. Большинство было в замешательстве, все молчали. Покрикивали только охранники:
— Прямо, давай двигай, прямо!
Их пригнали в большую круглую аудиторию. На балконе, опоясывающем комнату, стояли вооруженные стражи. Их присутствие казалось необязательным — испуганная и ничего не соображающая толпа и не помышляла о бунте. Однако охранники имели символическое значение, напоминая только что пробудившимся людям самый важный факт их жизни: они были арестантами.
Через несколько минут на балконе появился человек в темной форме. Он поднял руку, призывая к вниманию, хотя и так с него не спускали глаз, и по аудитории загремел голос.
— Слушайте внимательно и постарайтесь запомнить, что я вам скажу. Эти факты важны для вашего существования. Все вы, — продолжал оратор, — недавно очнулись в своих камерах. Вы узнали, что не помните ничего о прежней жизни, даже собственных имен. У вас есть лишь скудный запас общих сведений, достаточный, однако, для соприкосновения с реальностью. Я не расширю ваши познания. Все вы там, на Земле, были злобными и гнусными преступниками, людьми наихудшего сорта, лишенными Государством права на существование. В менее просвещенные века вас бы казнили. В наше время вас выслали.
Оратор поднял руку, чтобы успокоить шум, пробежавший по аудитории.
— Все вы преступники. У вас одна общая черта — неспособность выполнять основные обязательные правила человеческого общества. Эти правила необходимы; нарушив их, вы совершили преступление против человечества. Поэтому человечество отторгло вас. Вы — палки в колесах цивилизации и изгнаны в мир вам подобных. Здесь вы вправе создавать свои законы и умирать по ним. Здесь свобода, которой вы жаждали.
Оратор вытер лоб и честно посмотрел в глаза узникам.