Эмиграция (Быков, Галковский) - страница 113

Мужчины же между лангетом и пивком благожелательно глядят на красавиц - и, может быть, если их не схватит керамическая жаба, подсядут к девическому столику, предложат шампанского.

Завязывается разговор.

- А чем вы, Саша, занимаетесь по жизни? - томно спрашивает поэтесса.

- Я, это, компьютеры чиню, - отвечает пожилой пугливый Саша.

- А что вы делаете для самореализации?

- Мне этого не надо, - совсем пугается Саша.

- А читали ли вы, Саша, «Лолиту» Набокова?

От «Лолиты» смятенного Сашу спас случай: за соседним столиком подрались две девушки. Подрались молча, тяжело, со злыми слезами - из-за юнца, пришедшего в заведение с одной из подружек, в то время как вторая выследила изменника. Напала из-за кустов, стремительно, ругаясь страшным шепотом - страшным из-за того, что было понятно, насколько ей стыдно и как старательно она пытается сделать свое дело мщения потише, понезаметнее.

Никто почти что ничего и не заметил. Мстительница убежала. А за кустами, на сияющей стороне жизни, на танцплощадке, грянула песня «Ах, какая женщина, мне б такую!». Значит, для кого-то настал чудесный миг знакомства.

Марш-бросок ветерана и подранка по московскому району «Аэропорт»

М. С. У меня тут любимое место - пруд рядом с домом номер десять по Коптевскому проезду. Вообще непонятно, как он сюда затесался, - вокруг дома, гаражи, рядом завод и голубятня, на которой почему-то написано, что она относится к Фрунзенскому району. Здесь лучше всего встречать рассвет. Впрочем, ночью тут тоже недурно: вдали всегда светятся какие-то огни, совсем как у Лючио Фульчи в «Городе живых мертвецов». Очень странное место.

И. Д. Да, пруд совершенно сюрреалистический, особенно зимой, когда в лютый мороз вдруг посреди домов в снегу сидит какой-то селезень и орет благим матом. Между прочим, в наших окрестностях немало прудов. В Тимирязевском парке несколько, твой пруд, еще один рядом с Ленинградским рынком, - видимо, тут была какая-то одна водная система. Может быть, в древности здесь протекала огромная судоходная река, и наши пруды - то, что от нее осталось.

А голубятня относится к Фрунзенскому району, потому что забыли сменить табличку. Когда-то наш район назывался Фрунзенским.

М. С. Еще зимой всегда очень странно смотреть, как утки сидят на снегу около метро. Откуда они там берутся?

И. Д. Ну, это ты в детстве Сэлинджера начитался. На самом деле утки умнее нас и в отличие от нас свободны. Поэтому им лучше знать, откуда они берутся.

Вообще, ауру нашего района в первую очередь создает обилие писательских домов. Поэтому жить здесь всегда считалось более чем престижным. Советская власть в свое время вознесла писателей до небес, назвав их инженерами человеческих душ. Ты только вдумайся: инженеры человеческих душ! Выше только Создатель, Господь Бог. Отсюда такое трепетное отношение к местам, где они селились, - Переделкино, району «Аэропорт».