- Это наша родина, - вздохнул дед, вылавливая из чашки с маринованными опятами скользкий, сопливый грибочек. - А не ИХНЯЯ же. ОНИ с нами чего хошь, то и сделают.
Пьяненький уже Японосельский склонился к деду и что-то сказал - тихо, вполголоса. Покосился. Потом вторично разглядел меня и неприятно улыбнулся - как можно улыбнуться слабому, но чем-то опасному существу.
- Вот оно, наше будущее, - фальшивым голосом сказал он, указуя на меня вилкой. - Когда-нибудь они… - он со значением замолчал и налил себе уже черт знает которую.
Я теперь понимаю, на что он надеялся и что имел в виду. Что мы, молодые, когда-нибудь подрастем и прогоним этих начальников, чтобы сели другие, лучше. Которые им все сделают, включая доступные загранпаспорта. А уж они украсят ее, нашу родину, золотом и алмазами, и звезды кинут к ее ногам.
Но тогда я не знал, что ответить, и не любил пьяных.
Я вылез из-за стола, буркнул «спасибо» и убежал гулять.
Денис Горелов
Ария Бизе из оперы Хозе
Латинизация всей страны
Россия окончательно съехала на латиноамериканский путь развития.
Даже в футбол заиграли лучше, но это ненадолго, как все хорошее.
Зато нищенское мотовство, легкость на передок, в кармане финский нож и песня «Акапулько-я-я-я-я» будут с нами всегда, до самого скончания века.
Темпераментами сходились и раньше. Нигде в мире, кроме нас, не знают актрису Лолиту Торрес. Нигде в мире, кроме нас, не видели фильма «Генералы песчаных карьеров». Нигде в мире слово «ламбада» не значило столько, сколько в России, - разом и «асса», и «аллилуйя», и «ночи, полные огня», и «коктейль „тройной оргазм“»; зимой 90-го Михалков предлагал сделать ее национальным гимном. Нигде в мире не тратят на лотереи, рулетки, одноруких бандитов и финансовые пирамиды столь весомой части национального дохода, как у нас и у них. Вера в чудо, сказку на палочке, бесплатное кино и пятьсот эскимо - совершенно бразильская. Каждый десятый сценарий, присылаемый в компанию «Амедиа», - про старика Хоттабыча: оторвал волосок - заказывай что хочешь. Каждый третий - про наследство, которого еще нет в природе, потому что все, кто может оставить наследство, еще живы и неплохо выглядят. Каждая вторая армянская девочка рвется переписывать «Братьев Карамазовых» на современный лад: шутка ли - дележ ничьих денег, оставшихся от покойного папаши. Кастро - по сю пору наш брат, хоть и старенький.
Полвека назад, в день его новогоднего триумфа, впервые сошлись, спелись, стакнулись две мировые окраины, две парии человечества, мнящие себя пупами земли. Незримый мост соединил полушария, и потекли по мосту деньги, микояны, боеголовки и мелиораторы в погонах. Чуть не кончилось большим бенцем. Русская жизнь обогатилась безответственным кличем «Патриа о муэрте!», песней «Гвантанамера», бодряческим «компаньерос» и пресноватым тростниковым сахаром. Евтушенко скакал до потолка и учил уличный испанский: «барбудос», «гусанос», «куба либре», «Гавана клаб». «Гринго». «Высокая Сьерра». Добрые мулаты, белые штаны.