— Не надо ничего этого, — сказал Уингейт, не позаботившись узнать желание дочери. — Я хочу посмотреть башню.
— Но ведь вы уже видели ее, — сказала Рена, — этим утром…
— Не так. Я хочу подняться на крышу и разглядеть ее вблизи. У меня есть идея по ее улучшению.
— Сомневаюсь, что ее можно как-то улучшить, — сказал Джон, едва сдерживаясь.
— Совершенствованию всегда есть место, молодой человек, если правильно подойти к делу. Эта башня говорит людям, кто вы.
— Но я не нуждаюсь в величественных строениях, чтобы сказать людям, кто я, — спокойно ответил Джон. — Я лорд Лэнсдейл, и я здесь хозяин. Я. Никто другой.
При этих решительных словах Уингейт бросил на графа пронзительный взгляд, словно почуяв мятеж. В ответ Джон посмотрел на него добродушно, но в его голубых глазах была твердость.
— Разумеется, вы здесь хозяин, — проскрипел наконец Уингейт. — Никто в этом не сомневается. Лорд Лэнсдейл, властитель своих земель. Но на мои деньги, так ведь? Пойдемте, не хочу больше тратить время попусту. Вы, молодые люди, погуляйте в саду. В башню меня сможет провести экономка.
— Нет, мы все пойдем, — сказал Джон. — Будучи хозяином дома, я предпочитаю лично вас сопровождать.
Рена знала: ничто на свете не убедило бы Джона оставить ее наедине с Уингейтом.
— В таком случае начнем подниматься? — спросила она. — Это довольно сложно и утомительно. И будьте осторожны, ступая по крыше, она не слишком надежна. Нога легко может провалиться.
Девушка помнила, как давным-давно, когда она приходила в этот дом с отцом, старый граф показывал ей башню. Ключи висели в том же месте, что и тогда, и она быстро их нашла. Преодолев подъем в три этажа, они оказались на крыше.
Такого замечательного весеннего дня в этом году еще не было, и они вчетвером стояли в лучах яркого солнца, гладя на залитую светом землю, что раскинулась перед ними.
— Как чудесно! — восторженно сказала Матильда. — Можно так далеко заглянуть.
— Недостаточно далеко, — сказал Уингейт. — Выше. Я хочу видеть больше.
В центре находилась сама башня, квадратная конструкция, протянувшаяся от переднего края крыши к заднему, вздымавшаяся над головой на тридцать футов и увенчанная маленькими башенками. Рена отперла дверь, и Джон первым стал подниматься по ступенькам, умудрившись, проходя мимо, ободряюще сжать ладонь девушки.
Вскарабкавшись еще на тридцать футов, они вышли наружу, задохнувшись от порыва налетевшего ветра. Матильда тихо ойкнула и схватилась за Джона. Уингейт хотел было предложить руку Рене, но она отказалась и оперлась на верхушку одной из башенок. Однако та немедленно осыпалась под ее ладонью, и Рена стояла и смотрела вниз, в казавшуюся бесконечной пропасть.