Ясно различимый стук в дверь машины был настолько громким, что я чуть было не подскочил. «Мерседес», теперь уже явно, снова покачался, словно внутри него кто-то пересел на соседнее место, и тут же раздались еще два стука изнутри. От третьего удара, самого громкого, с натужным скрипом шевельнулась дверца со стороны водительского сиденья, но, к счастью, не открылась полностью – видимо, проржавели петли. Из образовавшейся дверной щели на асфальт начали падать длинные, тягучие капли. И все стихло. Я медленно, стараясь делать это по возможности бесшумно, начал отступать, поглядывая на машины, думая о том, что таким вот ударом вынести широкое стекло автобуса ничего не стоит, да и дверь «мерса» не закрыта на замок. Рукоятка лопатки стала мокрой от пота, но, к счастью, не скользкой. Восемь метров от машин… пятнадцать… двадцать. Теперь можно и отдышаться, а затем, как бы ни хотелось рвануть как можно дальше отсюда, остановиться. Нельзя здесь бегать, а в моем случае – даже резких движений не допускать… Пронесло, кажется. Из «пазика» не донеслось ни звука, «мерс», тихонько скрипнув, тоже притих. Интересно, а как они, бандюки эти, планируют вывезти товар со склада, если, конечно, там еще что-то осталось? Дорога вроде чистая в плане аномалий, но вот что делать с тем же автобусом? Если оттуда полезут, то ведь, пардон, и обделаться недолго, особенно если водитель неподготовленный и с тонкой душевной организацией. Что уж говорить, если при виде ходячих трупов даже бывалые бродяги порой седеют… Как пить дать по газам шарахнет, а то и в кювет слетит. Эх ты, «главбухтер» драный, дурная у тебя затея, дурная. Понимаю еще, если бы килограммов тридцать – тридцать пять сотовых да нетбуков там было, это и на своем горбу вынести без проблем можно. Но шесть поддонов? По аномалиям, по Зоне? Да еще и на машинах, которые глохнут тут через минуту… о-ох. Не пришлось бы таскать это все действительно на себе.
«Ууууумммм….» – тяжелый, низкий гул накатил сразу со всех сторон, воздух завибрировал на низких частотах, едва различимых человеческим ухом. Соприкоснувшиеся зубы выбили мелкую неприятную дробь, живо напомнившую бормашину. И бутылочно-зеленый отсвет в тучах над бывшим коксогазовым заводом, полыхнуло тускло, растеклось по небу призрачными вспышками. И через несколько секунд тишины пошло, пошло долбить исполинским молотом по наковальне, громовые, лязгающие удары ощущались даже через подошвы ботинок. Что-то «завелось» в заброшенных цехах, грохоча и ухая на всю округу, но, к счастью, далеко в стороне от маршрута. Слышал я от Ботаника о чем-то странном в тех местах, и не аномалии вроде, и не мутанты какие, и, говорят, один смелый бродяга залез-таки в грохочущий цех, дождался «сеанса». Говорил потом, что долбило так, что голова болела и в ушах писк неделю стоял, но ни в самом цехе, ни во дворах завода ничего даже не шевельнулось – грохот словно из воздуха шел. Заболел потом сталкер, через неделю уже на коляске возили ослепшего и парализованного. И с тех пор на завод никто не ходил – как отрезало. А грохот стихает, превращаясь постепенно в металлические поскрипывания и жестяной скрежет, последние звуки растворяются в небе, но до тех пор, пока не установится тишина, шиш я пойду в сторону серых облезлых корпусов склада.