– Аксана… хм… В детстве как родители называли?
– Ксанка. Кличка еще была у подруг – Ветерок. Вечно меня носило по всему городу, и ловить было бесполезно. – Девушка немного улыбнулась и снова откинулась на матрасе. Я заметил, что она была уж слишком бледна, а на лбу высыпали капельки пота.
– Нормально. Подходит, Ксанка Ветерок, – кивнул я. – А теперь скажи мне, дебилка, какого лешего ты мой разговор забыла про Зону? Я, конечно, с девками не воюю, но знала бы ты, подруга, как у меня сейчас кулаки чешутся…
– Не, не забыла, – буркнула Ветерок. – А что дебилка, так это факт.
– Надо же, согласилась, – хмыкнул Депутат.
Ксанка вместо ответа молча сняла камуфляжную куртку и закатала рукав на левой руке. Я чертыхнулся. Вся внутренняя часть локтя была густо покрыта «дорогами», на бледной коже зияли две глубокие, по ходу, давно не заживающие язвы.
– Хана мне там с гарантией, ребята, – ровно, скучающим тоном проговорила девушка. – На «геру» уже не хватает, а «крокодила» кормить пока еще тошно. И вообще – погано на себя даже в зеркало смотреть.
– Нормально, – протянул Кося. – Ты, подруга, рассчитываешь лялек хапнуть на дозу? Забудь. Тут Зона гнилая настолько же, насколько и пустая. Не первый год по ней лазаю.
– Заторнись, чмо, – спокойно проговорила Ксанка, даже не глядя на Косю. – Я как бы не с тобой разговариваю.
– Соскочить хочешь… – Я не спрашивал даже, а утверждал. – Думаешь, Зона поможет?
– Понимаешь, Ланс, там, в общаге, мне без вариантов хана. Ну или на шоссейку идти, последнее девкино имущество распродавать водилам. Чувствую, что к этому идет, а я не хочу так. Противно, как ни странно это звучит, ага. И в петлю тоже не хочу – банально, пошло и, говорят, больно. У нас одна нарка вздернулась в подвале и недели две сушилась. Аромат-с был такой на нижних этажах, что даже наши коменды-пофигистки поняли, что в подвале не только мусор гниет. Ну, я посмотреть ходила на такой вариант решения проблемы, и он меня не порадовал. Поговаривают, что некоторые торчки в армию от шприца бегут, иногда, пусть редко, но помогает. А я вот в Зону. Пусть я там даже сдохну, но хоть посмотрю на нее, всегда хотела.
– Думаешь, в Зоне подыхать не больно? – спросил я.
– Не знаю. – Ветерок пожала плечами. – Наверно, да. Как думаешь, Ланс, там правда есть такие места, что по мозгам бьют? И там, Тапок рассказывал, переломаться можно проще, не?
– Не соврал ваш Тапок. Только бабушка надвое сказала – кто переломается, а кто и навеки в дурку загремит. Злокачественный онейроидный синдром. Под себя ходить начнешь, девка, и слюни пузырями надувать.