Рвало ее долго и жестоко несколько часов подряд, причем приступы рвоты перемежались с сильной жаждой – воду девушка поглощала литрами. К окончанию мучительной «серии» Ксанка не смогла даже говорить и заснула до самого вечера. Ни пота, ни сильного жара на этот раз не было. К счастью, Закос и его «хлопчики» во флигеле не показывались целый день – из краем уха услышанного разговора бандитов я узнал, что Паня уехал по делам, как-то связанным с новым торговцем Пузырем. Не было их и наутро, хотя к дому Закоса подъехал джип с компьютером, книгами и приборами Ботаника, а от соседской усадьбы на проволоке протянули оптоволоконный кабель с заказанным Геной скоростным интернетом. Похоже, переговоры с Пузырем прошли успешно, и Ботаник оказался, скажем так, полезным. Но самого Бота я так и не увидел. Как, впрочем, и Егора. «Братец» тихонько сбежал ночью, прихватив некоторые вещи Депутата и вытащив остатки денег из куртки Ветерка. Девушка сказала, что оставалось у нее от моей суммы не больше полутора тысяч рублей, причем Егор выгреб даже металлическую мелочь и дешевую зажигалку.
– Плесень, – негромко, равнодушным тоном буркнула Ксанка относительно Егорушки. – Все с ним ясно было еще с первого курса. Ушлепок патлатый…
– А по мне, так хорошо, что этот щегол свалил, – добавил Депутат. – Не было у меня к нему доверия с первой же минуты. Подвел бы нас всех под монастырь, точно говорю. Зона гнильцу человечью наружу выворачивает, да так, что всех вокруг гнилушник такой и запачкает, если даже просто рядом постоит. Вот как-то раз ходил я с одним, кличка еще такая странная – Клепач. Щегол щеглом, вчерашний школяр, сопля… ну, значит, он такой и…
– Кося, будь любезен, умолкни, – сказал я даже немного резче, чем следовало, но Депутат кивнул и послушно заткнулся, нисколько не обидевшись. Похоже, давно привык товарищ к такому отношению. А вот мне нехорошо сделалось. Что Закосу, гаду этому, говорить? Ох, Ботаник, не подвести бы тебя…
– О, здорова, олени. – В окно флигеля сунулась широкая рязанская рожа Ляпы Песочка, здоровенного угреватого «быка», приставленного Закосом «сторожить лошков, ну». – Че делаете, шваль? Бг-гы… слышь, бабца, а ты как насчет перепиха? Хотя не, ты ща стремная, шо песец, одни ребра, хотя на рыло ниче вроде так. Ты это, когда выздоровеешь и отожрешься, то я у тебя первый буду, поэла, соска? Смотри не изменяй мне, а то отмудохаю до красных пузырей.
– Слышь, кабан кучерявый, я вот одного не пойму. Откормили тебя, как вижу, и даже рыло поперчили как следует, но вот пожарить забыли. Непорядок, ага. Могу исправить. Бензин в пятак хорошо помогает, корочка получается хрустящая. Жди.