Антон с усилием открыл глаза. Действительно, в камере было темно, металлическую дверь никто не открывал…
Не было ни луча света, ни чашки с едой, ни состарившегося, изможденного Паши Морока.
Была тьма и назойливая капель.
И еще — слабое шевеление в дальнем углу пеналообразного узилища.
— Кто ты?.. — едва шевеля разбитыми губами, просипел Антон.
Ответ пришел в форме мысли:
— Хорн… По-вашему, инсект…
Инсект…
Некоторое время Антон переваривал эту мысль, потом собрался с силами и снова спросил тихим, свистящим шепотом:
— Что ты сделал со мной? Это ты показал мне Пашу?
— Да, — спокойно отозвался мысленный голос. — Я увидел, что ты ищешь его в своих мыслях, и узнал возникающий в твоей голове образ. Недавно человека по имени Павел содержали тут, потом перевели в другое место.
— Ты что, читаешь мои мысли?
— Не все. Только самые яркие, те, которые ты не контролируешь.
Антон на секунду затих, собираясь со своими, уже контролируемыми мыслями.
О том, что инсекты являются врожденными телепатами, было известно давно, и если в темноте действительно скрывается представитель расы насекомых, то в их мнемоническом контакте нет ничего сверхъестественного.
— Ты тоже пленник? — не разжимая губ, мысленно спросил Антон.
Эксперимент удался, потому что инсект услышал его и ответил:
— Да. Они используют меня как переводчика при допросах. Я для них универсальное средство общения плюс живой детектор лжи… Ты понимаешь этот термин?
Полынин кивнул, хотя в темноте инсект не мог видеть его жеста.
— Мы находимся в пределах туманности? — сформулировал он свой следующий мысленный вопрос, постепенно осваиваясь с таким способом общения. — Что тут делают ганианцы? Ты знаешь что-нибудь об их целях?
— Я много знаю об этом месте и его истории… — мысленно усмехнулся инсект, проявляя при этом признак эмоционального восприятия ситуации. В его усмешке Антон отчетливо различил горечь. — Участвуя в допросах, я был вынужден много узнать… Мне было неприятно…
Антон слушал его, стараясь не шевелиться, чтобы не будить лишний раз боль в одеревеневшем от холода теле. В коридоре возник неторопливый звук шагов. Охранник прошел мимо их камеры, не остановившись, и шаги постепенно стали удаляться.
— Хорн, если я слышу тебя, значит, и они могут слышать нас?
— Когда ты кричишь или разговариваешь на своем языке, да, — мысленно ответил инсект. — Но пока мы беседуем вдвоем, в мнемоническом диапазоне, я являюсь стимулятором твоих способностей. Люди, за очень редким исключением, не телепаты. Им обычно нужен кто-то, работающий в этом смысле за двоих. Ты слышишь меня, а я тебя только благодаря моей врожденной ауре, которая воздействует на определенные группы нервных клеток твоего мозга, стимулируя их способность излучать и принимать мнемонические позывы.