— Да-а-а, — протянула она, — ну что же, вот у нас и получился маленький ефрейтор с огромной головой. Ну ничего. Нахлобучим побольше шапку и наклеим усы поменьше. Сейчас уже лучше. Вот так! С таким молодцем можно и на людях показаться!
Я сидела перед зеркалом у туалетного столика Лизи и внимательно рассматривала себя при свете свечи. В таком мундире, с париком и светлыми усами я действительно была похожа на молодого человека. Даже чересчур молодого — можно сказать, на желторотого юнца. Пройдет ли этот номер?
Лизи неодобрительно покачала головой:
— Сосунок какой-то получился, надо что-то придумать. Сейчас все подправим.
Она взяла грифель, подрисовала мне темные круги под глазами, аккуратно растушевала их большим пальцем так, что остались только темные тени. Что-то похожее она нанесла и на щеки. И вправду, я сразу же повзрослела.
— Лучше не бывает! — воскликнула Лизи, критически оглядев меня, — можно было еще подрисовать шрам на подбородке или на лбу, но уж больно не подходит к вашему типу лица. Вы — славный паренек, душка, маленький амурчик при гордой испанке. Интересная из нас парочка получилась.
Затем Лизи задула свечи и, перед тем как загасить керосиновую лампу, вдруг схватила мою руку и поцеловала ее.
— До самого последнего момента я боялась, барышня, что вы откажетесь, не пойдете со мной нынче ночью. Боялась, что кураж пройдет. Но вы молодец, у вас прямо мужская храбрость. Вы далеко пойдете. Мне и карты из Марселя сказали то же самое. — Она слегка коснулась моей щеки своим красным веером. — Вперед, прекрасный кавалер! Идемте, мой сеньор!
Мы бесшумно спустились по мрачной черной лестнице и, незаметно проскользнув через двор мимо конюшен, покинули гостиницу с черного хода. Все это время я чуть дышала, но не от страха, а от мучивших меня угрызений совести. «Теперь нет мне спасения», — думала я. Никогда больше Эрмина не оставит меня одну и никогда уже не отлучится, чтобы не подпортить моего будущего. А я вот тайно пробираюсь в бордель вместе с кухаркой, вслед за своим женихом!
— Да хранит нас святая Мадонна, — прошептала Лизи, когда мы оказались на улице, и осенила крестом меня и себя.
Затем я приняла позу, как учила меня Лизи перед зеркалом: с высоко поднятой головой, распрямив плечи, выпятив грудь вперед и втянув живот. Господи, как же хорошо было потянуться, не будучи затянутой в корсет!
Сделав небольшой поклон, я протянула Лизи свою руку. Она ответила мне книксеном.
Мы улыбнулись друг другу, подбадривая себя перед приключением, и шагнули в теплую тревожную ночь.