Мы с Лизи переглянулись.
— Что сейчас будет! — прошептала она и опустила на лицо черную вуаль. — Только ничего не бойтесь. Я не дам вас в обиду.
— Прошу всех дам и джентльменов ближе к нам!
Мы затаили дыхание. Не было слышно ни звука. Эрцгерцог возобновил игру. Кажется, опасность миновала.
В этот момент красный бархатный занавес раздвинулся, и в проеме ниши появился Габор.
— Прошу извинить меня, — сказал он в темноту, — не соблаговолите ли проявить любезность и выйти к обществу? Просьба императорской особы приравнивается к приказу.
— Только не для меня, — защебетала Лизи притворным голосом, — я иностранка и нахожусь здесь по сугубо личным делам.
Она ринулась к лампе, но та была уже в руках Габора: он как раз пытался зажечь фитиль. Все это произошло так быстро, что я не успела повернуть голову. Застыв от ужаса, с выпученными глазами я впилась руками в скамью и уставилась ему прямо в лицо. Какое-то мгновение он пристально всматривался в глубь нашего укрытия.
— Вы позволите? — сказал он, схватив меня за подбородок и приподнимая голову. Затем взял мою правую руку и увидел кольцо…
— Минка! А ты… я хотел сказать, фройляйн Хюбш, что ты здесь делаешь? Ради всего святого, каким ветром вас занесло в эту дыру?
— Тем же ветром, что и вас, милостивый господин, — приветливо сказала Лизи, — и через ту же дверь.
— Лизи! — Габор был полностью обескуражен, потому что Лизи говорила своим нормальным голосом. — Я бы ни за что не узнал тебя! Превосходный маскарад!
Он присел рядом со мной на скамью.
— Стараемся, — скромно ответила Лизи и раскрыла свой красный веер.
— Ты, верно, сошла с ума! Зачем ты приволокла сюда фройляйн Хюбш?
Лизи откинула вуаль и подняла свои насурмленные брови.
— Экзамен на мужество! — просто объяснила она.
— Мой отец был бы не в восторге от этой идеи. Перед скачками… а кроме того… репутация…
— Очень надеюсь, что вы-то ничего не скажете вашему батюшке, его превосходительству генералу.
— Конечно, нет. Можешь не бояться.
— А я и не боюсь. Неужто я могла видеть господина фон Бороши в мерзком доме, куда офицерам ходить не гоже. Но и господин Бороши никого не видел — ни прекрасную испанку, ни маленького улана!..
Габор кивнул.
— Все останется между нами. А сейчас, Лизи, уходи, оставь нас вдвоем. Я должен поговорить с барышней наедине.
— Оставлю вас только на минутку, — строго ответила Лизи, — и скоро вернусь обратно.
— Что это вам взбрело в голову? — спросил меня Габор, как только мы остались наедине. — Слава Богу, здесь полумрак.
Он поднес лампу к моему лицу, потрогал светлые усы, рассмеялся и похвалил профиль: