— Почему я поначалу так не понравилась генералу? Когда мы только что прибыли в Эннс?
Эрмина засмеялась:
— А что ты думаешь? Тут дело в деньгах, в состоянии. Когда Шандор умрет, все его состояние перейдет генералу. Тот кипел от ярости, что твоя мать получила такое содержание. Они перестали разговаривать друг с другом. Да, это была настоящая семейная вражда. Генерал нанял адвокатов, писал жалобы, но все напрасно.
— Как жаль.
— Нет, не жаль, это возмутительно! Сейчас он, видите ли, влюбляется, как мальчишка, в предмет своей ненависти, то есть в тебя, и мечтает видеть тебя в качестве невестки. Великолепно! Ты всю жизнь была для него лишь «дорогой игрушкой». Шандор всегда твердил, что важно не только происхождение, но и воспитание и что из тебя может кое-что получиться, даже если твоя мать не является дамой высшего общества. И он был прав. Лучшего из тебя не могло получиться — умнее, и красивее, и милее…
— А граф Шандор действительно любил мою мать?
— Любил — не то слово! Он сходил по ней с ума!
— Но жениться на ней он не мог!
— В принципе — мог. Только в то время он был несвободен. А когда его жена умерла от водянки, твоя мать была уже мадам Хюбш. Послушай, Минка, что я тебе скажу. Когда мужчина из знатного рода женится в первый раз, по большей части он делает это по расчету — на женщине того же круга, из семьи с хорошей родословной и со связями, так, чтобы обеспечить своим детям безбедную жизнь. А когда соблюдены все приличия и уже есть наследники, можно жениться во второй раз, и тогда это уже происходит по любви — о предрассудках забывают. На такие браки хотя и смотрят косо, но прощают — прощают людям их слабости. В такой ситуации Шандор обязательно женился бы на твоей матери, я в этом убеждена.
Я молчала.
Выходит, я была на волосок от счастья. Если бы графиня отбыла в мир иной пораньше, я сама была бы теперь графиней, выросшей в венгерском замке, и не было бы в моей жизни никакого Хюбша… Да, не повезло мне. Но смерти я никому не пожелаю, даже тем, кого уже нет в живых.
Эрмина поднялась.
— Пожалуй, пора размяться. Погуляем еще немного, и я расскажу о баварцах.
— С удовольствием, — я взяла свой зонтик и тоже поднялась с места.
— А теперь, дорогая, должна похвалить тебя. После всего, что я рассказала, ты выглядишь молодцом. Все восприняла мужественно, не как кисейная барышня.
Взявшись под ручку, мы медленно прошлись до конца каштановой аллеи в направлении замка вдоль обсаженной розовыми кустами дорожки. На нашем пути попалась огромная липа, под которой была сооружена скамья. Мы присели.