— Иодль, какие вести с фронта? Неужели мои войска еще не вошли в Москву?
— Войска утомлены бесконечными боями. Перед последним ударом нужна передышка. Надо думать, русские дешево не отдадут Москвы, — докладывает генерал Иодль.
Гитлер перебивает его:
— Что? Вы говорите глупости. Русской армии нет, я ее уничтожил, кто может сопротивляться? Кучка сталинских фанатиков? Я приказал взять Москву седьмого ноября, то есть сегодня.
Он нервно бегает по комнате.
— Поймайте Москву!
Рука Геринга у приемника.
Слышен спокойный голос Сталина:
— За полный разгром немецких захватчиков! Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша славная Родина, ее свобода, ее независимость!
— Что это? — истерически-визгливо спрашивает Гитлер, брызгая в лица окружающих слюной, которую они не смеют стереть. — Это что такое?
— Это Сталин, мой фюрер! Там, кажется, парад на Красной площади, — растерянно отвечает Геринг.
— Каким образом парад? Москва при последнем издыхании, она уже в моих руках!.. Немедленно тысячу самолетов! Чорт бы вас всех побрал! Тысячу самолетов в воздух — и на Москву!
…Взлетает в воздух множество самолетов. В небе толчея голосов:
— Форвертс!.. Хайль Гитлер!.. Нах Москау!.. Вася, бери второго!.. Сережка, нет патронов, иду на таран!.. Хох… Молодец, Сережка, молодец!.. Нах Москау… Иван Васильевич, заходи справа!.. Форвертс, форвертс!.. Жги, жги!.. Не жалей!..
НИ ОДИН НЕМЕЦКИЙ САМОЛЕТ НЕ ПРОРВАЛСЯ К МОСКВЕ.
На мавзолее Сталин спокойно заканчивает историческую речь:
— Под знаменем Ленина — вперед, к победе! И войска с Красной площади идут на фронт.
Снежные поля Подмосковья усеяны разгромленной немецкой техникой, трупами.
НИ ОДИН НЕМЕЦКИЙ ЗАХВАТЧИК НЕ ПРОШЕЛ К МОСКВЕ.
Кабинет Гитлера.
Гитлер в темном эсэсовском мундире, плечи которого густо усыпаны перхотью, неистово кричит на Браухича:
— Ничтожество! Я сделал из вас фельдмаршала не для того, чтобы вы проиграли так отлично начатую войну…
Вблизи огромного письменного стола стоят Геринг, Геббельс, Борман и военные: Браухич, Кейтель, Иодль, Рундштедт, фон Бок и начальник генерального штаба Гальдер.
— Мой фюрер, если мы вспомним вещие слова великого Фридриха, предостерегавшего от вторжения в Россию… — спокойно говорит Браухич.
— Я не хочу вспоминать вашего Фридриха!
— Также и Бисмарк предостерегал не итти на Восток.
— Я не знаю, что завещал вам Бисмарк, я знаю, что начертал вам я! На моем знамени одно слово: «Вперед!» Вы не читали «Майн кампф»!
Браухич, обменявшись быстрым взглядом с генералами, говорит:
— Мой фюрер, на Востоке наступило некоторое затишье, и я считал бы необходимым воспользоваться им…