Стали поговаривать об отправке на передовую. К середине апреля немецкое наступление на воронежском направлении полностью выдохлось. Бои приняли позиционный характер. Но на отдельных участках, где фашисты продолжали отчаянно атаковать, очаги напряжения все еще сохранялись, и схватки там в иных случаях носили исключительно упорный и кровопролитный характер. Гитлеровцы не считались с потерями, но советские войска, пополняясь резервами, стойко защищались, чувствуя, что враг на издыхе и скоро должен наступить перелом.
Вскоре штрафной батальон был выдвинут на особо опасное направление, образовавшееся в результате прорыва нашей обороны. Поставленная ему боевая задача обязывала любой ценой остановить рвущегося вперед противника, ликвидировать брешь.
С поля доносился запах влажной весенней земли. Лежа за грудой разметанного накатника на краю оползшей воронки, Павел рассматривал в бинокль постройки животноводческой фермы, где закрепились фашисты, вытеснив оттуда вконец измотанные затяжными боями подразделения наших стрелков.
До фермы, примыкавшей левым боком к перелеску с излучиной неширокой мелкодонной речушки, было метров восемьсот. В окуляры отчетливо просматривались поврежденные обстрелами дома, приземистые кирпичные строения скотных базов, рухнувшая силосная башня, остатки городьбы и вороха снарядных ящиков, громоздившихся в беспорядке по всей территории.
Справа, на затравеневшем лугу, раскинувшемся от фермы до сухого буерака, обозначенного кустарниковой порослью по склонам, чернели коробки трех мертвых танков: двух немецких — с развороченными бортами и одного нашего — взорванного.
Фашисты наверняка получили подкрепление. Ночью в их расположении слышался шум моторов и ощущалось движение. Но ни в глубине позиций, ни в первой линии не было заметно явных признаков, подтверждавших это предположение. Наоборот, вражеские окопы, прикрытые местами маскировочной сетью, казались безлюдными, пустующими.
— Ну что там? — нетерпеливо заерзав под боком, спросил Шведов. Ему хотелось взглянуть в бинокль самому, и он начинал тяготиться ожиданием очереди.
— Тишина, — неопределенно ответил Павел, сползая пониже и передавая ему бинокль. — По всей вероятности, готовность номер один.
Шведов молча занял его место, припал к окулярам, а Павел, приспустившись, распахнул для свободы шинель, закурил, поджидая.
Вторая рота снова находилась в центре боевого порядка, но теперь это было выгодно, потому что самые большие беды и неприятности для обороняющихся возникают обычно на флангах и стыках, в направлении которых по ходу действий фашисты зачастую наращивают атакующую мощь. В лучшем положении, пожалуй, были роты второго эшелона, которые закреплялись в полукилометре позади. Но зато им пришлось всю ночь окапываться, отрывать себе окопы, в то время как передовые подразделения заняли готовые позиции, потеснив стрелков.