– Розочка, у меня две новости, – заявил возникший в дверном проеме Глеб. Шеф выглядел довольным до крайности.
Я оптимизма, разумеется, не разделяла. Просто очень подозрительно это все и непонятно. Особенно если учесть, что прежде, чем уволочь мамулечку на кухню, Глеб сыпал обвинениями.
– И какая из них плохая? – хмуро спросила я.
– Плохих нет.
Я не могла не удивиться.
– И… – подтолкнула ненавязчиво, но по-прежнему хмуро.
– Ты переезжаешь ко мне, – заявил инкуб. – Это первое. А вторая хорошая новость – Алина Юрьевна переезд одобрила.
Черт!
Эффект разорвавшейся бомбы? Да, он. Но причина не в удивлении, это… это эмоции. Радость – бешеная и неудержимая, а вместе с ней тьма-тьмущая недоверия, подозрений и страхов. Он же меня поймал! Он же выяснил, что моя протекция липовая. А догадался ли, откуда у этой протекции ноги растут?
А еще «брют»… Вот почему волшебные пузырьки с настойчивостью танка напоминают – зеленоглазый демон обманул! Где подвинутые горы? Где вспаханные моря? Где, в конце концов, признание – люблю, жить без тебя не могу?
– Глеб, я никуда не еду.
– Ой ли? – прищурился зеленоглазый. Веселый и радостный, как и прежде.
– Не еду! – Я отставила злополучный бокал, тряхнула волосами и крикнула грозно: – Ма-ам!
Сейчас я им устрою! Обоим!
Мамулечка явилась мгновенно, как чертик из коробочки выскочила. Но прежде чем я успела раскрыть рот, мило улыбнулась и сказала:
– Зая, я к тете Оле. Мы с ней сегодня по магазинам пройтись договаривались. И я уже опаздываю.
– Что?
– Там в торговом центре распродажа началась, – пояснила та, в которой так неожиданно проснулась махровая интриганка.
– Эта распродажа уже месяц идет!
Мамулечка сделала очень честные глаза, сказала удивленно:
– Да? Ой, ну тогда тем более бежать нужно!
И… и сбежала.
Глеб следил за этой сценой с самым невозмутимым видом, только уголки губ подрагивали. Но я сдаваться не собиралась.
– Ма-ам! – возопила и ринулась следом за бессовестной, хоть и бесконечно любимой женщиной. – Ма-ам!
Чудом проскользнула мимо загородившего проход инкуба, выпрыгнула в коридор. Та, которая сдала меня демону со всеми потрохами, уже отперла входную дверь и…
– Мама!
Я подлетела, ухватила родительницу за рукав ветровки, но сказать все, что думаю, мне не позволили.
– Крис, хватит ломать комедию! – грозно прошептала мамулечка. – Я же вижу, как ты к нему относишься!
– Что-о?..
– Все! – И голос строже не бывает. – Я понимаю, что тебе страшно. Но тебе тридцать, Крис! А он… у него очень серьезные намерения, и надо быть полной дурой, чтобы этого не видеть.
Я выпала. Откровенно выпала. А мамулечка высвободилась из захвата и гордо шагнула за порог, чтобы тут же закрыть дверь и запереть снаружи. Это добило окончательно. Нет, ключ у меня, разумеется, есть но… но сам факт.