— О чем ты задумался, Муромец? — спросил Рахта, — О Святогоре?
— Да.
— О том, что стало с ним в той страшной домовине?
— Нет, я знаю, что он погиб, — ответил Илья, — я не знаю другого.
— Чего же еще знать? Где кости его, сожжены ли по обряду?
— Нет, кости его в гробу, и никто да ничто с тем гробом сделать не сможет! Сказители правду говорят.
— И огонь?
— Да, и огонь. Не сказал былинник, что пробовал я, согласно порядку русскому, сжечь тело богатыря великого. Да не взял чистый огонь заветное дерево. Видно — то дерево из царства подземного, мертвых царства… И огонь тут нужен был особый, из глубин подземных добытый.
— А правду говорят, что Святогор был Змеиного племени? Что дед его — повелитель Царства Мертвых?
— О том мне неведомо, да и не все ли равно? — Илья нахмурил брови, желая показать, что дальше на эту тему говорить не станет.
— Тогда о чем же ты думу думаешь? — настаивал на своем Рахта.
— Где теперь Святогор? Где бессмертный дух его? В чьем он теле? — Илья произносит слова медленно, задумываясь над каждой фразой. Наконец, заветное молвил, — Или нет его больше нигде?
— А что ведуны говорят? — заинтересовался Рахта, — Иль не спрашивал?
— Как же, пытал — молчат. Говорят — не знаем.
— Так пусть узнают, — загорячился молодой богатырь, — им вход в мир духов да богов не заказан!
— Да узнали бы они, коли речь о простом человеке шла, — вздохнул Илья, — все бы прознали, и где дух его, и в ком возродился для жизни новой… А как слышат, что про дух Святогоров прознать хочу, так все отнекиваться начинают. То ли боятся, то ли вопрос такой для них заказан…
— Может, найти все же ведуна какого искусного?
— Скорее, нужен смелый, — заметил Муромец.
— Или совсем глупый, что б не боялся, — засмеялся Рахта.
— Ну да, как твой Нойдак!
— Нойдак? — Рахта сразу посерьезнел. Ему явно было не по душе вовлекать нового друга в такое опасное дело. Если уж ведуны, лучшие из лучших, отказываются, — да Нойдак не сможет, он неумеха! — нашелся, наконец, он.
— Может и не сможет, — вроде бы согласился Илья, — но ты приведи все-таки его ко мне, поговорим, послушаем, что он сам скажет!
— Ладно, будь по твоему, приведу, — вздохнул Рахта, — но скажи хоть, поведай, зачем тебе знать?
— Верю я, что тот, кто умер, заново жить в новорожденном начинает, — сказал Муромец задумчиво.
— И я в то верю, так что ж?
— Вот и мыслю я, — продолжал Илья, — если Святогор теперь мальчиком родился — найду да помогу ему богатырем стать, всему выучу, коли девочка он — защищу от напастей, а коли богом стал — поклонюсь ему…
* * *
— Хаживал ли ты в мир духов?