"Как седлали оне да коней добрыих,
И поехали оне да не в чисто поле,
А поехали оне да по святым горам,
По святым горам да Араратскиим.
Прискакали на гору Елеонскую,
Как увидели оне да чудо чудное,
Чудо чудное, да диво дивное:
На горы на Елеонския
Как стоит тута да дубовый гроб;
Как богатыри с коней спустилиси,"
«Да, недолго мы пробыли вместе! — думал Муромец, — совсем недолго! А сколько всего можно было совершить! И дернуло же его нелегкая полезть в тот гроб… Любопытство? Или судьба такая?»
"Говорит Святогор да таковы слова:
— А кому в этом гробе лежать сужено?
Ты послушай-ко, мой меньшой брат,
Ты ложись-ко во гроб да померяйсе,
Тебе ладен ли да тот дубовый гроб. —
Илья Муромец да тут послушался
Своего ли братца большего,
Он ложился Илья в тот дубовый гроб.
Этот гроб Ильи да не поладился,
Он в длину длинен и в ширину широк,
И ставал Илья да с того гроба,
А ложился в гроб да Святогор богатырь,
Святогору гроб да поладился,
В длину по меры и в ширину как раз.
Говорит Святогор да Ильи Муромцу:
— Ай же ты, Илья, да мой меньшой брат,
Ты покрой-ка крышечку дубовую,
Полежу в гробу я, полюбуюся. —
Как закрыл Илья крышечку дубовую,
Говорит Святогор таковы слова:
— Ай же ты, Илюшенька да Муромец,
Мне в гробу лежать да тяжелешенько,
Мне дышать-то нечим да тошнешенько,
Ты открой-то крышечку дубовую,
Ты подай-ка мне да свежа воздуху. —
Как крышечка не поднимается,
Даже щилочка не открывается.
Говорит Святогор да таковы слова:
— Ты разбей крышечку да саблей вострою. —
Илья Святогора послушался,
Берет он саблю вострую,
Ударяет по гробу дубовому.
А куда ударит Илья Муромец,
Тут становятся обруци железныи;
Начал бить Илья да вдоль и поперек,
Все железные обручи становятся.
Говорит Святогор таковы слова:
— Ах ты меньший брат да Илья Муромец,
Видно тут мне, богатырю, кончинушка,
Ты схорони меня да во сыру землю,
Ты бери-тко моего коня да богатырского,
Наклонись-ко ты ко гробу ко дубовому,
Я здохну тиби да в личико белое,
У тя силушки да поприбавится. —
Говорит Илья да таковы слова:
— У меня головушка есть с проседью,
Мни твоей-то силушки не надобно,
А мне своей-то силушки достатоцьно,
Если силушки у меня да прибавится,
Меня не будет носить да мать-сыра земля,
И не наб мне твоего коня да богатырского,
А мни-ка служит верой-правдою
Мни старой Бурушка косматенький.
Тута братьица да распростилиси,
Святогор остался лежать да во сырой земли,
А Илья Муромец поехал по святой Руси
Ко тому ко граду ко Киеву,
А ко ласковому князю ко Владимиру.
Рассказал он чудо чудное,
Как схоронил он Святогора да богатыря
На той горы на Елеонскии."
* * *
Все разошлись, лишь Илья остался сидеть в задумчивости. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, он о чем-то думал. В таком состоянии его и застал Рахта. Молодой богатырь любил и уважал Илью, тот, кажется, тоже привечал молодца. По крайней мере, отвечал на его вопросы в тех случаях, когда другого бы прогнал прочь…