В 1939 году в Чеченской автономной республике (АССР) проживало 380 тыс. чеченцев, 56,5 тыс. ингушей, 258 тыс. русских, 10 тыс. украинцев и 8,6 тыс. армян. При этом в 1937 году в городе Грозном на предприятиях работало всего 5535 чеченцев и ингушей [43] . Чеченцы оставались преимущественно сельским населением.
Чечня относилась к областям СССР, в которых Гражданская война реально никогда не прекращалась.
Коллективизацию в Чечне провели, хотя частного землевладения в Чечне отродясь не было, понятие «кулак» для нее теряло смысл.
В числе несогласных, расстрелянных красными, было 150 бывших красных партизан. Впрочем, многие из красных партизан времен Гражданской войны вели военные действия не против Деникина, а против казаков, принимавших то одну, то другую политическую «расцветку».
К началу 1938 года в Чечне создали 490 колхозов, объединивших 69 400 дворов. У них было три четверти всей пахотной земли. При этом часть карликовых колхозов по 20–30 дворов реально остались тейпами, просто «сменили вывеску». В других случаях колхозы оставались камуфляжем, а за этой ширмой существовали частные хозяйства до 19 гектаров, и много вообще нигде не учтенной земли, что «давало возможность некоторым элементам, проникшим в руководство отдельных колхозов, нарушать закон о земле, продавать ее, сдавать в аренду, иметь скрытые посевы» [44] .
К этому надо добавить, что в личной собственности находились стада скота, включая лошадей, которыми частным лицам советская власть запрещала владеть. А в то же время 53 % колхозов вообще не имели скота.
Стоит ли удивляться, что в 1931–1933 годах совершено 69 террористических актов против работников НКВД, активистов, советских и партийных работников? Что весной 1932 года в Ножай-Юртовском районе вспыхнуло вооруженное восстание?
В 1937 году мулла Берсанов в селе Атаги принял присягу на Коране, что люди не вступят в колхоз. В селе Валерик колхозники присягали на Коране «вредить сколько могут колхозному производству».
Периодически в горы предпринимались военные экспедиции НКВД. Предлогом служили единичные убийства, носившие часто не политический, а личный характер.
Одна из экспедиций на рубеже 1929–1930 годов организована была потому, что прошел слух: в горах скопилось много кулаков. Военная экспедиция, в состав которой вошли курсанты Владикавказской пехотной школы среднего комсостава, кавполк кавказских национальностей, части 28-й городской стрелковой дивизии, до двух дивизионов ГПУ, попросту не нашла никакого противника. Только в Осиновском ущелье нашли «врагов», числом 14 человек (кстати, кто были эти 14 человек, мне не удалось установить – может быть, вполне случайные люди).