Итак прямо в день моего приезда в Принстон я должен идти на чаепитие к декану, даже не зная, что это за «чаепитие» такое и зачем оно! Никакими светскими талантами я не обладал и опыта по этой части не имел.
Стало быть, подхожу я к двери, у которой стоит, приветствуя новых аспирантов, декан Эйзенхарт.
— А, вы мистер Фейнман, — говорит он. — Очень рад вас видеть.
Это мне немного ободрило — то, что он непонятно каким образом узнал меня.
Я прохожу в дверь, а там дамы, девушки. Обстановка самая неофициальная, я думаю, что надо бы где-то присесть, может быть, поближе вон к той девушке — или не стоит? — и тут слышу у себя за спиной голос:
— Вам чаю с молоком или с лимоном, мистер Фейнман? — это миссис Эйзенхарт разливает чай.
— И с тем, и с другим, — отвечаю я, все еще выглядывая место для себя.
И вдруг слышу:
— Хе-хе-хе-хе-хе. Вы, разумеется, шутите, мистер Фейнман.
Шучу? Почему шучу? Что уж такого смешного я сказал? Впрочем, я сразу же понимаю — что. Таков был мой первый опыт по части чаепитий.
Позже, освоившись в Принстоне, я начал понимать, что означает это «хе-хе-хе-хе-хе». Собственно, уже покидая то первое чаепитие, я сообразил, что означает оно: «Вы допустили светский промах». Потому что в следующий раз я услышал «хе-хе-хе-хе-хе» миссис Эйзенхарт, когда кто-то из гостей, уходя, чмокнул ее в щечку.
В другой раз, год, может быть, спустя, я разговаривал еще на одном чаепитии с профессором Уилтом, астрономом, разработавшим теорию венерианских облаков. Предполагалось, что они состоят из формальдегида (подумать только, какие вещи нас тогда волновали), и Уилт провел расчеты, посвященные тому, как это вещество выпадает в осадок — ну, и так далее. Слушать его было очень интересно. Так вот, разговариваем мы на эту тему, как вдруг ко мне подходит миниатюрная дамочка и сообщает:
— Мистер Фейнман, вас хотела бы видеть миссис Эйзенхарт.
— Хорошо, минутку… — отвечаю я и продолжаю разговор.
Спустя недолгое время дамочка снова возвращается к нам и говорит:
— Мистер Фейнман, вас хотела бы видеть миссис Эйзенхарт.
— Хорошо! Хорошо! — и я направляюсь к разливающей чай миссис Эйзенхарт.
— Вам кофе или чаю, мистер Фейнман?
— Миссис Такая-то сказала, что вы хотели поговорить со мной.
— Хе-хе-хе-хе-хе. Так вам кофе или чаю, мистер Фейнман?
— Кофе, — ответил я. — Спасибо.
Спустя несколько секунд к нам подошли дочь миссис Эйзенхарт и ее однокашник и нас представили друг другу. Вся идея этого «хе-хе-хе» сводилась к следующему: миссис Эйзенхарт вовсе не собиралась со мной разговаривать, ей требовалось, чтобы я стоял рядом, когда подойдут дочь с приятелем, — чтобы им было с кем побеседовать. Вот так у нее все это было устроено. К тому времени я уже знал, как вести себя, услышав «хе-хе-хе-хе-хе». Я не спрашивал: «Что вы хотите сказать этим вашим „хе-хе-хе-хе-хе“?», понимая, что «хе-хе-хе» означает «промах» и что мне лучше его исправить.