Что им теперь делать? Да придумать что-нибудь, вот что! И какие же указания поступают к уборщице через майоров, капитанов, лейтенантов и старшую уборщицу? «Приберитесь там, разложите все по местам и посмотрите, что будет дальше». Назавтра, она докладывает — все по-прежнему. Четыре дня большое начальство ломает голову, пытаясь что-то придумать. И наконец обнародует правило: «Женщины в мужское общежитие не допускаются»! Но тут поднимается такой крик, что начальству приходится избрать кого-то в представители от… ну и так далее.
Я хотел бы рассказать вам кое-что о тамошней цензуре. Начальство решилось на поступок совершенно незаконный — на цензуру писем, пересылаемых в пределах Соединенных Штатов. Никакого права оно на это не имело, а потому вынуждено было вводить цензуру с большой деликатностью, оформив все так, что мы будто бы добровольно даем согласие на нее. Нам всем следовало по собственному почину не запечатывать наши письма — и добровольно согласиться на то, чтобы цензоры вскрывали письма, присылаемые нам. Наши письма следовало оставлять открытыми и, если с ними все будет в порядке, цензоры сами станут заклеивать конверты. Если же, по их мнению, что-то окажется не так, письмо возвратится к отправителю с припиской сообщающей, что он нарушил такой-то и такой-то из параграфов нашего «соглашения о взаимопонимании».
В общем, начальство, действуя со всевозможной деликатностью, уговорило всех этих либерально настроенных ученых согласиться на цензуру, обставленную множеством правил. Нам разрешалось, буде возникнет такое желание, комментировать действия нашей администрации, — мы могли писать своим сенаторам о том, что нам не нравится, как она себя ведет, ну и прочее в этом роде. Нам было сказано, что если возникнут какие-то затруднения, нас о них известят.
Итак, все обговорено, наступает первый день работы цензоров.
Телефон:
— Брынь!
Я:
— Слушаю.
— Спуститесь, пожалуйста, вниз.
Спускаюсь.
— Что это?
— Письмо от моего отца.
— Ладно, а это что такое?
В конверте лежал листок линованной бумаги, а вдоль линий шли точки — четыре снизу, одна сверху, две снизу, одна сверху, а кое-где точка и под ней другая…
— Так что же это?
Я отвечаю:
— Шифровка.
Они говорят:
— Понятно, что шифровка, но каково ее содержание?
Я отвечаю:
— Понятия не имею.
Они спрашивают:
— Ну хорошо, а где ключ к этому шифру? Как вы собираетесь его расшифровывать?
Я говорю:
— И этого не знаю.
Тогда мне задают другой вопрос:
— А это что?
Отвечаю:
— Это письмо от моей жены, в нем сказано: TJXYWZ TW1X3.
— И что это значит?
Я говорю:
— Это еще одна шифровка.