В эту пятницу, примерно в полчетвертого, когда на экране замелькали кадры «Сестер-потаскушек», темноту в зрительном зале пронизал сноп света: входная дверь открылась и несколько неразличимых фигур проскользнули в глубь помещения. Дверь захлопнулась; в зале вновь воцарилась тьма. Никто не обратил внимания на шестерых здоровенных парней, пробирающихся по проходу к сцене. Трое из них несли на плечах огромный скатанный ковер, тогда как трое других с трудом волокли большой мешок.
Торговцы наркотиком занимались своим делом, проститутки — своим.
Через семь минут лента кончилась, звуковое сопровождение смолкло и замерцал грязный экран цвета слоновой кости. В репродукторе зазвучало — сперва по-английски, а потом по-испански:
— Внимание на сцену! Вам предстоит увидеть, что ожидает полицейских осведомителей.
Секретный агент на балконе — женщина — сжалась в комочек, сердце ее бешено заколотилось.
А между тем трое здоровенных парней втащили на сцену огромный мешок на «молнии» и бросили его там, расстегнув «молнию».
Трое других парней внесли на плечах ковер и раскатали его; внутри оказался совершенно обнаженный и насмерть перепуганный Йордон Хайес. Рывком его поставили на ноги. Руки у Хайеса были связаны, а во рту торчал кляп. Глаза его лихорадочно бегали, обращаясь то к одному, то к другому его мучителям, мрачно присматривающим за ним, и наконец в ужасе остановились на человеке с седой прядкой в волосах и с холодными темными глазами, которые почти не было видно из-под низко нависших густых бровей.
— Хочу дать тебе шанс остаться в живых, — невозмутимо произнес человек с седой прядкой. — Единственное, что тебе для этого потребуется, — это пройти от одного конца сцены до другого.
Хайес бросил взгляд на мутное пятно света на экране.
— Никакой я, к черту, не осведомитель.
Человек с седой прядкой улыбнулся и кивнул парням, стоявшим за спиной Хайеса. Те схватили самого красивого и самого обаятельного выпускника 1969 года и силком потащили на авансцену.
Скорчившись в бессильной попытке прикрыть наготу, Хайес посмотрел туда, где находились невидимые ему зрители, и сделал несколько неуверенных шажков вперед, теша себя надеждой, что, возможно, ему еще удастся отсюда вырваться. Он пытался рассмотреть, где находится, но видел только кромешную тьму да белый луч включенного кинопроектора на экране. «Что же они собираются делать? Должно быть, в зале сидит снайпер. Да, наверняка именно так! Они собираются застрелить меня, едва я попаду в луч проектора. Значит, надо проскользнуть под лучом, пригнувшись, и броситься прочь».