— Мне даны три недели на вашу подготовку. Срок весьма сжатый.
— Я быстро схватываю, — самоуверенно бросила Фиона.
Она подошла к длинному белому дивану и уселась на него, вовсе не испытывая, как правило, свойственной новичкам робости.
Порджес сел рядом.
— Наркодельцы прозвали США «многополоской», потому что их маршруты протянулись по всей стране, как линии шоссе. — Он подсел к ней поближе. — Чтобы обезопасить себя на этих дорогах, они развили в высшей степени тонкую технику, позволяющую им разоблачать внедренных к ним агентов. Вам придется быть паинькой, просто паинькой, иначе вы окажетесь просто покойницей. — Он сел, закинув ногу на ногу, и принялся рассматривать загорелые и обветренные кисти собственных рук. — Как правило, разоблачив агента, наркодельцы сперва подвергают его пыткам и стараются перевербовать. А если это не получается, убивают. Но когда они обнаруживают, что осведомителем стал кто-нибудь из них самих, изменника ждет медленная и мучительная смерть. И прежде чем заняться таким осведомителем, они уничтожают всю его семью, даже домашних животных. Многие полагают, что такая жестокость проявляется в назидание и в острастку потенциальным изменникам. Но существует и другая, куда более важная, причина, по которой они уничтожают семейство предателя. Может, вы сами подскажете мне, какая именно?
Она тоже закинула ногу на ногу, принялась болтать туфлей, от избытка напряжения на лбу у нее появились морщинки. Наконец она посмотрела на Порджеса:
— Не хотят оставлять никого, кто оказался бы в состоянии отомстить им спустя много лет.
— И о чем это свидетельствует применительно к нашим наркобаронам?
— Им хочется еще пожить на свете.
— Вы только что выдержали первый экзамен. — На лице у Порджеса заиграла неуверенная улыбка. Он повернулся к окну: с гор уже надвигались сумерки. — До ужина осталось еще немного времени, почему бы мне пока не ознакомить вас с правилами здешнего распорядка?
Через три дня, утром, без нескольких минут девять, капитан Дэйв Кац, начальник отдела по борьбе с наркотиками, вошел в кабинет своего шефа на девятом этаже нью-йоркской штаб-квартиры и передал Бурке конверт с пометкой «В собственные руки».
Верзила Паули отхлебнул утреннего кофе, отодвинул чашку в сторону, достал из верхнего ящика стола складной нож и вскрыл конверт. Письмо было от его племянницы Фионы, только что поступившей в университет. Она писала ему, что ей нравятся занятия в летней школе и что она старается вовсю.
Вложив письмо в конверт, генеральный инспектор Бурке встал, включил распылитель и бросил в прорезь конверт, который тут же превратился в рычащей машинке в ничто. Вернувшись на место, он спросил у своего заместителя: