— Меня зовут Гарри Паркер. Я забыл, в каком номере живу.
Сверившись с компьютером, портье ответил:
— Анфилада 1506. — И, достав из ящика стилизованный под старину ключ, вручил его постояльцу.
Анфилада была с балконом, откуда открывался вид на город. Положив руки на перила балкона, Сивер полюбовался панорамой, вздохнул и подумал о том, проснулся ли уже Алехандро. У него за спиной дверь в номер открыли. Вильма Гальт, его подружка-трудоголичка, бросилась к нему с нескрываемой радостью на лице.
Высокая женщина, одетая в прелестное черное платье, упала в его объятия.
— Мне тебя не хватало!
Жар поцелуев уже отозвался во всем его теле. Они прижались друг к другу, их языки пустились в неистовую пляску. Ее рука скользнула ему в пах, сразу же возбудила его.
— Мне нравится ощущать тебя! — Она укусила его нижнюю губу, принялась тереться о него бедрами.
Он потянулся расстегнуть «молнию» на брюках.
— Не здесь, — шепнула она, взяла его за руку и повела в спальню.
Позже, когда они, изнеможенные, лежали на постели, она шутливо потеребила его член и промурлыкала:
— Бедненький, во что он превратился! А был такой величавый!
— Не убирай руку, и он встанет снова.
Она повернулась на бок, лицом к нему, поглядела ему в глаза:
— Я страшно скучаю по тебе, Энди. Но звонить тебе на службу больше не стану. Потому что каждый раз, как я звоню, мне отвечают, что ты на дежурстве. — Она не без любопытства посмотрела на него: — Какие могут быть дежурства у простого клерка?
Сиверу удалось довольно естественно и убедительно расхохотаться.
— Ты не понимаешь, что такое служба в полиции. На меня возложена обязанность хронометрировать работу других сотрудников. Это означает, что я должен обойти все суды, чтобы проверить, появлялись ли там детективы, которым предстояло там появиться. Я составляю расписание вызовов на целую неделю, а это означает, что мне приходится присутствовать на множестве всевозможных совещаний, на которых дают задания сотрудникам. И я должен также принимать жалобы у населения и передавать их по назначению.
— Ах ты Господи, — воскликнула она, почувствовав, что к предмету, который она держала в руке, вернулась жизнь. Продолжая гладить его, она спросила: — А как ты думаешь, нам когда-нибудь удастся послать все это к чертям собачьим и зажить по-человечески?
— Когда-нибудь да удастся, — ответил он, принимая устремленное к нему тело.
Отдел анализа и исследований занимал верхний этаж грязновато-желтого семиэтажного здания, в котором прежде размещалась фабрика, в пяти кварталах к северу от Голландского туннеля. В прекрасный летний день, в начале четвертого, Сивер вошел в захламленное помещение первого этажа, где все было поддельным — кожа кресел, искусственные цветы в вазах и суть того, чем здесь занимались. Женщина за обшарпанным зеленым металлическим пультом спросила у него: