И вот: в споре «Единства» с «Отечеством» разница была в том, что «Отечество» после появления «Единства» стало выглядеть как движение самозванцев. Они заполнили вакуум власти и превратились в дублера власти, в квазивласть в стране. Но как только власть создала свою собственную копию «Отечества», народ безошибочно выбрал назначенцев власти. Это парадоксальная аксиома российской политики. Но технологически безупречно работающая аксиома. И сегодня я желаю (потому что я здесь живу, я совершенно не собираюсь уезжать), чтобы «Единство» стало партией, и «Отечество» стало партией, и чтобы те политические деятели, которые сегодня заседают в Думе, тоже стали партиями, потому что мы все в этом заинтересованы теперь, когда мы все — в одной луже.
Мы же не можем сказать:
— Будьте вы прокляты.
Конечно нет, потому что это все с нами и произойдет. Они — часть нашей уродливой системы. И эти уродцы квазипартии надо не уничтожать, а развивать. Конечно, они должны превращаться в партии. Другое дело, что им это трудно генетически, им это трудно по происхождению, потому что мы точно знаем, как они произошли.
Шабдурасулов обзванивал лидеров регионов, губернаторов и говорил:
— Дайте человека, не очень запачканного, не очень известного, своего человека, и кабинет ему в администрации, и все. Деньги — этот вопрос мы решаем, всё.
И Игорь сделал это за два месяца. После этого победа Путина была решена 12 декабря. Я настаиваю на этой дате. Выборы президента уже ничего не значили. 12 декабря стало понятно, что из двух выбрали одного: из двух «отцов» выбрали настоящего, из двух диктаторов выбрали настоящего.
Правда, про это мы уже узнали позже.
Выборы президента были техническим вопросом, абсолютно техническим. И однажды одному политику, не мне, одному политику Путин сказал в ответ на упрек, — что должен был быть второй тур, что не было у Путина 51 процента.
— Вы считаете, что они подтасовывали?
И этот политик ему:
— Да, я так считаю и могу это подтвердить.
И тогда Путин ответил:
— Вы знаете, аяихоб этом не просил.
Конечно, не надо было просить — все было решено. Вы никогда не знаете, идет ли речь о странной разновидности наивной искренности или о провокаторском лицемерии, когда слышите Путина. Я думаю, вот самый серьезный ответ на вопрос — был же такой вопрос, на который долго никто не мог ответить, ияне мог — «Who is Mr. Putin?».
Просто человек, который говорит то, что нам нравится. Хамелеон. Он пошел на заседание Пен-клуба и был там диссидентом, а через день он был на праздновании ЧК, и там он был чекистом. И в общем, симпатичный человек, такой стихийный даос, который дает сущностям проявиться и никогда не противоречит сущностям.