Потом до него доходит. Уильям улыбается. Широко, как крокодил.
— А если ты тоже любишь Лилу, то почему не хочешь сниматься в кино?
— Мы это обсудим, — говорю я. — А сейчас пойдем к Гарлем-Меер. Мы сможем порыбачить. Там на льду делают лунки и позволяют посетителям ловить рыбу.
— Не хочу ловить рыбу. Хочу сниматься в кино. Пожалуйста, Эмилия. Пообещай, что мы пойдем.
— Я сказала, что мы это обсудим. Пошли к Меер.
— Но…
— Мы подумаем, Уильям.
Он неохотно идет за мной вокруг пруда. Туристический центр на дальней стороне великолепно отреставрировали, это настоящая жемчужина северной части парка. В последний раз я видела ее, когда гуляла здесь с отцом и была всего парой лет старше Уильяма, — контраст разительный. Однако, когда мы приближаемся, суровый парковый служащий недоверчиво смотрит на нас. Кто же ловит рыбу в феврале?
— Озеро промерзло до самого дна, — предупреждает он.
— Но рыба-то никуда не делась, — замечаю я. — Сомневаюсь, что вы ее перевезли.
Служащий не желает нам потакать. А мы с Уильямом не проявляем интереса, когда он предлагает посмотреть экологическую выставку в туристическом центре.
— Мы просто можем пойти и поискать рыбу, — говорю я. — Нам не обязательно ее ловить. — Мне отчаянно хочется сохранить хорошее настроение, но мой бодрый голос звучит фальшиво, а Уильяму явно недостает энтузиазма. — Жаль, что мы так и не прихватили с собой чемерицу, — говорю я. — Можно было бросить ее в пруд.
Он молчит.
Когда мы выходим из туристического центра, начинается мелкий дождь. Я снова вышла из дому без зонта.
— Дождь, — объявляет Уильям.
— Совсем маленький. Давай поиграем в рыбаков.
— Лучше пойдем домой. Мне холодно, и я не хочу промокнуть.
— Ты знаешь, что значит слово «меер»? «Озеро» по-голландски.
— Мне все равно. — Он хмурится.
— Да брось, Уильям. Мы столько прошли. Нельзя же уйти, не посмотрев на Гарлем-Меер вблизи. — Я хватаю его за руку и бегу к воде. Дождь холодный, но я пытаюсь веселиться. Представляю, как мы выглядим со стороны: мама с маленьким сыном, которые со смехом бегут под дождем. Точнее, смеюсь только я. Уильям тащится за мной. Когда я пытаюсь ускориться, он сопротивляется. Когда мы подбегаем к воде, он дергает руку, пытаясь высвободиться. Я поскальзываюсь и выбрасываю обе руки вперед, чтобы не упасть, но при этом по-прежнему держу Уильяма, и в результате он летит наземь. Пятой точкой приземляется в грязь на самой кромке озера, а ноги проламывают тонкий ледок и проваливаются в ледяную воду.
— Ох, черт, — злюсь я. — Черт, черт, черт…
Я поднимаю Уильяма.
— Ты в порядке? Прости, пожалуйста.