— С тобой все в порядке? — спрашивает мама. — Дать тебе платок?
— Все нормально. — Я смотрю на экран и уверяю себя, что плачу лишь из-за героев фильма, которые никак не поймут, что их мнимая антипатия на самом деле непреодолимое сексуальное влечение.
Когда фильм наконец заканчивается, мама заставляет меня дождаться окончания титров, чтобы пропустить вперед парочку с ребенком. Мы встаем, и мама собирает обертки и фантики из-под конфет — не только наши, но и те, что оставили соседи.
— Вовсе не обязательно это делать, мама. Есть люди, которым за это платят. Когда зрители расходятся, в кинотеатре убирают. В кино все бросают фантики от конфет на пол.
— Я не бросаю. И ты не должна. Это неприлично.
Я вздыхаю. Она права. Это неприлично.
Пока мы идем по улице к машине, я понимаю, что мама изменилась. Походка у нее легкая. Я едва тащусь и как будто сплю на ходу, но мама просто фонтанирует энергией. Рядом с ней я чувствую себя ребенком, который держит в руке воздушный шарик.
— Что с тобой такое? — спрашиваю я.
— Что?
— Ты кажешься такой счастливой.
— Правда? — мама улыбается.
— Да. — Выходит ворчливо, и я повторяю: — Ты выглядишь очень счастливой.
Получается ненамного лучше.
— Ничего подобного. — Мама смеется. — То есть… я ни счастлива, ни несчастна. Я — это я. И потом, мне понравился фильм. А тебе?
— Нет.
— Милая… — Она сжимает мою руку. — Скоро тебе полегчает. Это займет какое-то время, но потом будет легче.
— Чем тебе понравился фильм? Он ведь такой романтичный. Я думала, ты загрустишь.
Мы дошли до машины, и я протягиваю руку за ключами. Мама бросает их мне. Она вся как на пружинах.
— Подожди… ты с кем-то познакомилась? Ты встречаешься с мужчиной? У тебя появился любовник?
Мама не была ни на одном свидании с тех пор, как я помогла ей выдворить отца из дома. Она спала одна четыре года.
— Нет, у меня никого нет, — отвечает она и садится в машину.
Я включаю мотор, но не спешу трогаться.
— Тогда почему ты так странно себя ведешь? Почему фильм тебя порадовал?
— Эмилия…
Мама буквально переполнена новостями. Я вдруг понимаю, что она все выходные была такой, а под терпением и заботой скрывался огонек энтузиазма.
— Эмилия, ты не поверишь, но я в четверг вечером виделась с твоим отцом… — В ее смехе что-то неловкое, девичье — она щебечет, хихикает. — Так что, можно сказать, у нас с твоим папой было первое свидание…
— Вы спали? — интересуюсь я. — Ты трахалась с ним на первом свидании, или папа пожелал тебе спокойной ночи, а потом пошел и снял себе девку?
Если проткнуть воздушный шарик булавкой, то потом уже нельзя надуть его заново и опять отправить в веселый полет. Если шарик лопнул, ничего не поделаешь.