Последние, следовательно,
будут тем сильнее, чем в большей мере инерция кризисного развития прежних тенденций и вновь образовавшиеся деформации рынка будут интенсифицироваться попытками проведения шоковых реформ. Причина этого, как мы показали выше, в том, что попытки волюнтаристского внедрения рынка в кризисной трансформационной экономике ведут не к развитию, а к дефициту эффективных рыночных форм, в частности «дефициту (по отношению к потребностям воспроизводства – рабочей силы, производств, национального богатства) денег».
* * *
Вследствие этого трансформация в экономике России не может быть однозначно охарактеризована как процесс перехода к рынку. При определенных условиях консервация развития на данном этапе трансформации может привести к тому, что не рынок и не план, а корпоративно-монополистическое регулирование (дополняемое инерцией централизованно-бюрократического регулирования и добуржуазными способами координации) останется основным детерминантом способа координации (аллокации ресурсов).
В этом случае выход из периода трансформационной нестабильности будет связан не с отмиранием «плана» (энергия государственно-бюрократического патернализма сохраняется) и рождением рынка (он в эффективных формах развивается слабо), а с прогрессом деформированных отношений позднекапиталистических способов координации.
Что же касается отдаленной перспективы, то здесь возможен путь не только к рынку, но и к пострыночным отношениям (демократическому учету и контролю, ассоциированному регулированию и программированию развития). Их ростки пробивались на «подготовительном» этапе реформ (в годы перестройки), существуют как одно из слагаемых экономической жизни развитых стран. Однако в реальной практике подчас доминирует иная тенденция: движение не к рынку и пострыночным отношениям, а к деформациям «плана» и «рынка» в условиях господства монополистического контроля.
Мутации позднего капитализма или первоначальное накопление капитала?
Мы думаем, что читателю термин «первоначальное накопление капитала» если и известен, то в связи с процессами, происходившими в XVII–XVIII, может быть, в XIX веках, когда на базе разлагающейся феодальной системы возникло новое буржуазное общество. Процессы эти шли достаточно сложно. В той же Англии – образце буржуазной цивилизации – переход от феодальной монархии к демократической рыночной организации осуществлялся при помощи так называемого «кровавого законодательства», когда всякий, кто не хотел становиться наемным работником, физически принуждался к труду. Более того, за бродяжничество были введены самые жестокие кары, вплоть до виселицы. Это законодательство неслучайно было названо кровавым: страна на протяжении столетия фактически действительно утопала в крови. Именно таким образом развивался капитал в Англии. К этому следует добавить не менее кровавые методы завоевания новых рынков в колониях, в Новом Свете.