— Только не втягивайте меня в неприятности, Шоппенхауер! На этой истории не заработаешь и копейки, одни лишь неприятности, боюсь, даже много неприятностей.
— А я и не знал, что в последнее время вы так привязались к деньгам.
— Ну да, я же единственный в этой стране, кому безразличен личный счет в банке!
— Я вспоминаю те времена, — разумеется, вы были тогда моложе, — когда вы не спрашивали, сколько денег принесет то или иное дело. Достаточно было, что кому-то нужна ваша помощь.
Вебер резко приподнялся на раскладушке.
— Моя помощь! Да это же смешно! В Рендсхагене есть уголовная полиция или нет?
— Геердтс, кажется, не очень ей доверяет.
— Ну и что? Разве в этом моя вина? Что мне за дело до этого малого? Почему он не открывает адвокатскую практику и не зарабатывает свои деньги так же, как вы и я?
— Он не то имеет в виду, — произнесла Виктория, неожиданно появляясь на балконе и глядя на Вебера, как мать на непослушного ребенка. — Поистине он чувствует себя неважно, если изредка не будет нести чепухи!
Вебер проворчал:
— Вы, конечно, все про меня знаете.
— Да, мой сладкий, знаю.
Шоппенхауер, улыбаясь, посмотрел на Викторию, державшую в руках легкое летнее пальто.
— А для чего пальто?
— Нашему мастеру-детективу, чтобы он не простудился. Я предполагаю, что вы намерены забрать его с собой.
Улыбка Шоппенхауера стала еще шире.
— С какой стати?
— А вы разве не договаривались о встрече с Гербертом Геердтсом?
— Да, действительно, примерно через час, — подтвердил комиссар, взглянув на часы.
— Ну, а что вы скажете о моих способностях?
— Они поистине такие же потрясающие, как и ваш кофе. Но ведь мастер-детектив еще не клюнул!
— Ну, конечно же, он клюнет! — возразила Виктория. — Разве вы не видите жадную складку вокруг его рта? Он прямо-таки загорелся желанием утереть нос полицейским Рендсхагена!
Вебер поднялся с раскладушки, прошел мимо Виктории и вырвал на ходу из ее рук пальто и кепку.
— Где вы договорились встретиться с этим «переделывателем мира»?
— В Бад-Брамштедте, — ответил Шоппенхауер.
— О Боже всемогущий! Этого не может быть! — застонал Вебер.
— Не беспокойтесь! Я привезу вас обратно.
Они ехали на «фольксвагене» Шоппенхауера по дороге номер три, ведущей из Ганновера через Гамбург и Фленсбург в Данию.
Вебер был возбужден. Он догадывался о причинах, которые двигали Геердтсом и заставляли его мотаться с выставкой. Несколько лет назад, оставляя службу в полиции, он и сам действовал из аналогичных побуждении. Ему предлагали работу в гамбургской комиссии по убийствам, но он не захотел подчиняться какому бы то ни было ведомству, в котором работали бывшие нацисты. Вспоминал он и главного комиссара Шорфа — тот был ему не менее противен, чем Шоппенхауеру.