— Какая же у нее могла быть причина для убийства? — поинтересовался Ландгут.
— Может быть, она действовала по чьему-то заданию. Такое случается. Возможно, у нее был сообщник.
— Сообщник? — нерешительно спросил чиновник. — Кто же?
— Вы, например. — Шоппенхауер мило улыбнулся.
Ландгут нервно стукнул рукой по столу.
— Я уже дал понять, как мне неприятен случай с моим сыном!
— Видите, как легко можно попасть под подозрение? — промолвил Шлихтинг.
— Кончайте с вашими поддевками. Шлихтинг! — Воок злобно глянул на улыбающегося дантиста. — Вы тоже не исключение. Не вы ли пришли в тот вечер с опозданием на десять минут?
— И он прошел через двор, — вставил комиссар прежде, чем Шлихтинг успел что-либо сказать. — Это правда, что время преступления установлено между четвертью и половиной девятого? — спросил он Драхвитца.
— Да.
— Значит. Шлихтинг мог уже задолго до этого появиться во дворе.
— Ерунда, — пришел в себя дантист. — Я покинул клинику ровно в двадцать часов!
— И сколько вам потребовалось времени на дорогу до отеля?
— Минут десять, я шел пешком.
— Разумеется, у вас есть свидетель.
— Конечно.
— Кто это?
— Медсестра.
— Ну, это можно было бы проверить, — произнес Шоппенхауер, обращаясь к Драхвитцу.
Шлихтинг вдруг взорвался:
— Почему нас подозревают таким бессовестным образом, да еще оскорбляют? — Он остановился, но, поскольку никто не прореагировал, продолжил: — Ладно, давайте последуем вашей идиотской идее, господин комиссар Шоппенхауер! А вы не подумали о том, что в тот вечер я мог воспользоваться главным входом?
— Вы же всегда проходили через двор, так было и в тот вечер! — Комиссар широко улыбнулся. — Поймите меня правильно, я не утверждаю, что все было именно так, и основываюсь, как и доктор Ландгут, лишь на предположении. — Комиссар посмотрел на антиквара и добавил: — Если мне верно доложили, то вы, господин Воок, единственный, кто в тот вечер все время оставался за столом.
Антиквар молча кивнул.
— А в то несчастливое утро на охоте вы находились на другом берегу речки?
— Да.
— Эти господа тоже?
— Хм.
— Значит ли это, что вы в противоположность Шлихтингу и Ландгуту ни в коем случае не можете быть связаны с произошедшими событиями?
— И вы меня спрашиваете?
— Господин Воок, вы не рассердитесь, если я выскажу еще одну версию?
— Не рассержусь, валяйте! — добродушно ответил Воок.
— Я заканчиваю. Поскольку смертельная пуля вылетела из ружья, выданного вами, — комиссар поочередно обвел всех взглядом и снова остановил его на Вооке, — это значит, что все трое: Ландгут. Шлихтинг и вы, господин Воок, — в обоих случаях сообща планировали преступление и совершили его!