- Привет. - Он, видимо, не сразу ее узнал. - А, это ты! Ты что-то хотела?
- Можно мне войти?
Он взглянул на часы.
- Я сейчас убегаю.
- Я постараюсь тебя не задерживать... но это важно.
- Что ж. - Он вздохнул. - Тогда заходи.
В комнате все было вверх дном. Всюду, где только можно, стояли переполненные пепельницы, немытые бокалы и чашки с засохшей кофейной гущей. На стульях громоздились горы одежды, от шуб до вечерних платьев.
- Борзая никогда не отличалась аккуратностью. - Саймон вынул из вазы давно засохшие цветы и бросил их в золу камина. - Слава Богу, завтра придет женщина, которая у меня убирает.
Вытащив одну сигарету - для себя, - он спрятал пачку обратно в карман.
- Ну, как дела? - спросил он, всматриваясь в ее покрасневшие глаза. - А здорово ты похудела. Что, села на диету?
Гэрриет глубоко вздохнула и сказала:
- Саймон, я беременна.
Вспыхнула спичка, и конец его сигареты засветился.
- Ты уверена? - Он бросил спичку в огонь.
- Я получила вчера результаты теста.
- Но ты же принимала противозачаточное.
- Да, но я тогда только недавно начала. А в тот день, когда мы первый раз... спали вместе, я с утра была в таком состоянии, что могла и забыть.
- Эх ты, дуреха, - усмехнулся Саймон, впрочем, довольно беззлобно. - Ты уверена, что ребенок мой?
Она вскинула на него полные слез глаза.
- А чей же? У меня больше никого не было.
- А этот... Джереми, Гордон или как его там?
- Джеффри? Нет. Я... Мы с ним не...
И она заплакала.
- О Господи, - скучным голосом сказал Саймон.
Гэрриет почувствовала себя маленьким неудобством в его жизни, вроде оторванной пуговицы или забытых в такси солнечных очков.
Он вышел на кухню поставить чайник.
- Тебе надо как можно скорее съездить в Лондон, к доктору Уоллису.
- Зачем?
- Как зачем? За абортом, зачем же еще.
- Н-но... я не могу.
- Ты что, наслушалась бабских рассказов про ужасные последствия абортов? Так это ж было сто лет назад. Теперь зародыш просто высасывают через трубочку, как пылесосом.
Гэрриет вздрогнула.
- Доктор Уоллис по этому делу классный специалист, - безмятежно продолжал Саймон. - Борзая была у него уже дважды. И Хлоя, и Анна-Мария, и Генриетта. Честно говоря, я столько раз присылал к нему пациенток, что ему давно пора ввести для меня скидку.
- Но я не хочу... - начала Гэрриет.
- Возможно, потом некоторое время ты будешь чувствовать себя подавленной - это не страшно. Через неделю у тебя конец занятий - вот, съездишь домой, отдохнешь.
- Но я слышала, это дорогая операция. Я совсем не хочу тянуть из тебя деньги...
- Нашла о чем волноваться! Я же не такой подонок, чтобы не дать девочке деньги на аборт. "Нескафе" будешь? Борзая признает только кофе в зернах, но это такая гадость! Эти чертовы кусочки зерен все время застревают в зубах.