— Говори, что тебе надо? Или сформулировать вопрос по-другому: что надо сделать, чтобы от тебя избавится?
— Во-первых, перестань говорить вслух, мы можем с тобой общаться мысленно. Орешь, как потерпевший, посторонние люди могут подумать, что ты психически больной, — укоризненно произнес голос в моей голове. — Во-вторых, выкинь из головы мысли о том, чтобы избавится от меня. Мы теперь с тобой связаны очень крепко и на очень долгий срок, может быть даже навсегда. Нас, теперь, нельзя разделить. Я заделал прорехи в твоей энергетике своей сущностью, и теперь, я — это ты, ты — это я. Мы не разделимы.
— Охренеть и за что мне такое счастье? — мысленно произнес я. — Зачем ты мне нужен? Зачем я тебе нужен? Зачем все это?
— Затем, что ты сам не представляешь своего предназначения, — ответил Даймон. — Ты изменишь судьбу этого мира.
— А-а! Ну, так бы сразу и сказал. Теперь все понятно, у меня раздвоение личности и «синдром Наполеона». Я просто сошел с ума, — с усмешкой в голосе подумал я. — И, если, что, то я совершенно не хочу менять судьбу этого мира. Понял? Я хочу, только одного: выполнить задание — найти тех, кто убил и покалечил моих друзей, а потом вернуться домой. А на этот бренный мир мне плевать, мы никогда не были с ним друзьями!
— Просто смирись с моим присутствием, так будет проще, — промурлыкал у меня в голове голос. — Не переживай, ты не сошел с ума! Я бы даже сказал, что ты теперь душевно, стал более здоровый.
— Ага! Успокоил. Настоящий псих — никогда не признает, что он того — «ку-ку»! Понял?!
— Все! Ты мне надоел, ноешь, как баба! — мурлыканье перетекло в рык.
По моему телу, от самой макушки до кончиков пальцев на ногах, протекла теплая волна и я немного «завис» стоя посреди камеры с полуоткрытым ртом. Теплая волна «смыла» все мои страхи и переживания. Я успокоился и принял факт существования в моей голове еще кого-то другого, сразу и бесповоротно. Где-то там, на затворках своего сознания, я понимал, что это все влияние Кота. Он, сука мурлыкающая, просто внушил мне, что его присутствие — это норма.
Сколько я так простоял, я не понял, может несколько секунд, а может и пару часов. Вывел меня из ступора, скрип отворяемых снаружи запоров. В тюремную камеру зашли двое казаков, у обоих были усы и бороды, поэтому определить их возраст я не мог, но скорее всего оба молодые. Растительность на лице была густой и без седины. Хотя это и не показатель, в этом мире бывает человек в двадцать лет уже седой как лунь, а бывает и в сто лет, без сединки в волосах и по бабам бегает так, что молодые от зависти зубами скрипят. А, что делать магия!