Винс всегда знал, что хочет служить в армии, но пообещал матери, что сначала попробует поступить в колледж и, благодаря лакроссу, получил стипендию в Денверском университете, где проучился два года. Но никогда не чувствовал, что это то место, где он должен быть. В тот день, когда Винс зашел в призывной центр ВМС, он ощутил, будто вернулся домой: лишь бросил взгляд на картину с отрядом «морских котиков» - темно-синий океан на заднем плане, тросы для эвакуации от CH–53 на палубе корабля - и почувствовал себя так, будто вся его жизнь изображена на этой стене.
Теперь же не было никакой ясности. Никакой цели. Винс ощущал беспокойство, а это никогда не кончалось хорошо. Беспокойство приводило к дракам в барах и даже худшему. А на свете было множество вещей хуже, чем позволить целому бару байкеров надрать тебе задницу. Множество вещей хуже, чем взрыв, который оборвал все, над чем ты так усердно трудился. Множество вещей хуже, чем потеря способности слышать левым ухом.
Винс был «морским котиком». Теневым воином. И позволять ночным кошмарам надирать тебе задницу, просыпаться, замерзая в луже собственного пота, было намного хуже, чем все, что случалось с Винсом до этого.
Но являлся ли маленький круглосуточный магазин в гребаном Техасе тем, что было необходимо Винсу Хэйвену, чтобы обрести ясность? Хотел ли он в самом деле застрять в маленьком техасском городке? По крайней мере на год? Продавая пиво и бензин, и хот-доги и одновременно ремонтируя это место?
Он бы рассказал об этой идее сестре. Отэм. Она владела успешным бизнесом по организации праздников в Сиэтле, и Винсу было бы интересно услышать ее мнение о предложении тетушки Лоралин. В последний раз, когда он говорил с Отэм, та была вся такая окрыленная от того, что планирует собственную свадьбу. Со своим сукиным сыном бывшим.
С тем же сукиным сыном, который вытащил Винса из тюрьмы после надирания задниц в байкерском баре и дал координаты зашибенного адвоката. И это значило, что теперь Винс должен этому парню, а он терпеть не мог быть кому-то должным.
В жизни Винса Хэйвена было несколько правил, и они были нерушимы как скала. Держи голову ясной, а снаряжение в рабочем состоянии. Никогда не бросай товарища и всегда плати по долгам.
ГЛАВА 5.
Стоя с правой стороны беседки в форме сердца, под аркой из дерева и проволоки, украшенной розами и тюлем, вторая в ряду затянутых в ярко-розовую тафту подружек невесты, Сэйди боролась с желанием поддернуть лиф своего наряда. Когда ей подгоняли платье, она надевала его лишь на несколько минут и не заметила, что оно сидит так низко на груди. Другие девушки на свадьбе, казалось, не задумывались об этом, но Сэйди никогда не была поклонницей короткого и узкого. Такие наряды были просто-напросто неудобны или, если говорить о ее работе, неприличны. Она не привыкла к чему-то, что поднимало грудь вверх и выталкивало наружу, но полагала - будь ей лет двадцать - вполне могла бы посчитать розовое платье из тафты очень симпатичным. Остальные подружки невесты выглядели мило, но Сэйди было тридцать три, и она чувствовала себя нелепой.