- Нет.
- Каин одинок, и он выгодная партия.
- Если он такая выгодная партия, почему ты не вышла за него вместо его брата?
- Это теперь он выгодная партия, – отмахнулась Винни от вопроса. – Они с Ллойдом играют сегодня на турнире по пулу. Я как раз иду туда. Ты должна тоже пойти и поздороваться.
Это предложение звучало лучше, чем миссис Хэйнс, видео с собачками или дамоклов меч.
- Извините, миссис Хэйнс, - сказала Сэйди, и они с Винни вдоволь наговорились, пока шли к парковке Альбертсона в нескольких кварталах от ярмарки.
Оранжевые и пурпурные полосы расчерчивали бесконечное техасское небо, пока огромное солнце опускалось на западе города. На одном конце парковки под рождественскими огнями были установлены два ряда по пять столов для пула. Каждый стол окружали ковбойские шляпы, разбавленные обычными бейсболками. И только один человек бросал празднику вызов отсутствием требуемой экипировки.
Под белыми рождественскими огнями Винс Хэйвен прислонился широким плечом к одной из квадратных балок.
На нем были непритязательные бежевые брюки карго, обычная черная футболка без каких-либо изображений флага на ней. Никакого стетсона. Очевидно, этот мужчина не понимал всей серьезности дня и торчал здесь как грешник среди обращенных. В одной руке - кий, голова склонена набок: Винс внимательно слушал трех женщин, собравшихся вокруг него. На двух были соломенные ковбойские шляпы, третья начесала длинные рыжие волосы в огромную гриву, как у Русалочки. Она тоже держала кий, а когда наклонялась к столу, ее волосы окутывали спину до самых ягодиц в тесных джинсах.
- Сэйди Джо Холлоуэл! – крикнул кто-то.
Винс поднял глаза от женщин, стоявших перед ним, и встретился взглядом с Сэйди. Он смотрел на нее несколько долгих секунд, прежде чем она отвернулась. Как раз вовремя, чтобы оказаться в крепком объятии, а потом и приподнятой над землей.
- Корд?
Кордел Партон был на три года младше Сэйди и время от времени выполнял разную работу в «Джэй Эйч» вместе со своими тетушками.
- Рад видеть тебя, девочка.
Он поднял ее еще выше, и шляпа у него свалилась на землю.
Корд стал больше по сравнению с тем, что было пятнадцать лет назад. Не толстым. Просто мускулистым, и он крепко обнимал Сэйди.
- Мать моя женщина, Корд! Я не могу дышать.
Она что, сказала «мать моя женщина»? Если не будет осторожной, то скоро начнет говорить «ревела в три ручья». Может быть, все дело в шляпе. Из-за нее Сэйди начала говорить, как техасцы.
- Прости. – Корд поставил ее на ноги и наклонился за своим стетсоном. – Как отец?
- Лучше.
- Тетушки сказали, что ты проводишь с ним в Ларедо много времени.