- Это очевидно.
- Отец хотел мальчика. – Она сделала глоток чая. – Он хочет оставить «Джей Эйч» мне не больше, чем я хочу получить ранчо площадью в десять тысяч акров. Но я единственный ребенок единственного ребенка. Больше никого нет.
- Так что ты унаследуешь ранчо, которое не хочешь.
Сэйди пожала плечами. Ее чувства к «Джей Эйч» были запутанными. Она одновременно любила и ненавидела ранчо. Оно было такой же ее частью, как голубые глаза.
- Не знаю, что на уме у отца. Он не говорил мне, а я не спрашивала.
- Тебе это не кажется странным?
- Ты не знаешь моего отца, - прошептала она.
Винс чуть повернул голову влево. Сэйди заметила, что он иногда так делает и следит за ее губами.
- Сколько твоему отцу?
- Семьдесят восемь.
К чему все эти вопросы? Не может же Винса так интересовать ее жизнь. Это лишь секс на одну ночь. Ничего больше. Сэйди отодвинула тарелку.
- Закончила есть?
- Да.
Винс улыбнулся:
- Готова продолжить?
А. Он просто убивал время, задавая эти вопросы в ожидании, пока она поест. Сэйди взглянула на часы. Было чуть больше часа ночи. Сестры Партон появятся примерно в шесть утра. Нет, это был не самый романтичный секс, но он оказался восхитительным. Винс был не очень романтичным парнем, но Сэйди и не искала романтики. Винс - лишь партнер на одну ночь, и он дал Сэйди то, чего у нее давно не было.
Хорошо проведенное время.
- Ола.
ГЛАВА 11.
- Ну и кто же намазывает маслом твой маффин?
Повернувшись, Сэйди взглянула на отца: кислородная канюля вставлена в нос, очки на макушке, на ногах новая пара пурпурных нескользящих носков. Отец узнал о Винсе? Кто-то видел, как пикап отъезжал от дома около трех утра, и сболтнул об этом Клайву?
- Что?
- Ты напеваешь.
Сэйди повернулась обратно к раковине, которую заполняли желтые маргаритки.
- Человек разве не может напевать?
- Только тогда, когда для этого есть причина.
Сэйди прикусила щеку изнутри, чтобы удержаться от улыбки. Впервые с того утра, как повернула свой «сааб»в сторону Техаса, она чувствовала, что в мире с собой. В первый раз с тех пор, как приехала в «Джей Эйч», она провела ночь, думая о… ну ладно, не думая ни о чем. Только чувствуя. Наслаждение. Занимаясь чем-то еще, кроме просмотра телевизора и беспокойства за отца, свою карьеру и будущее. И это что-то определенно было причиной мурлыканья под нос.
Сэйди закончила подрезать цветы и поставила их в вазу.
- Я могу что-то сделать для тебя, пап?
- Ничего.
- Я могу взять на себя какие-то обязанности на ранчо. – На какое-то время. Пока он не сможет вернуться домой. – Ты мог бы показать мне свою бухгалтерскую программу, и я бы начисляла зарплату. - Вряд ли это окажется таким уж сложным, когда ей покажут, что делать.