– По поводу марша. Делаешь следующее – вот эти таблетки, это наркотик. Не кокс, конечно, и не герыч, но тоже должен цеплять. Нормы приема его я не знаю, думаю, по одной раз в четыре часа, но смотри по обстановке – идти вам как минимум сутки без передыху. На спиртное не налегайте, не знаю, как оно с амфетаминами взаимодействует. Лучше использовать углеводы – кусок сахара или хлеба рассасываешь во рту как можно дольше. Главное, чтобы в организм постоянно попадало хоть небольшое количество углеводов. Да, при таком двойном обмане организм будет расходовать энергию со страшной силой и не понимать, что работает на износ, поэтому есть надо будет тоже часто, желательно больше белка. Все ясно? Теперь давай сюда Крамского.
Отхлебнуть воды надо, совсем говорить не могу – изо рта карканье какое-то вырывается.
– Боря, что у тебя по минам?
– Мины на дороге остались, с лошадью. Здесь только два взрывателя нажимных, еще могу четыре растяжки сделать. Это все.
– Тогда так, через пару километров ставь растяжку, через сто метров еще одну…
– Так нельзя, заметят.
– А ты ее без гранаты поставь.
– А… Понял, пусть смотрят под ноги внимательно и не бегут?
– Точно. Дальше сам разберешься, когда настоящие мины и растяжки ставить, а когда ложные. Матвеев, давайте, прячьте нас. Времени нет, за нами уже должны идти.
Вот, похоже, и все, теперь ждем. Потапов пытался поближе к тропе срулить, посмотреть, но я не пустил – толку от того, что мы узнаем, кто идет и с чем, ну просто никакого. Притом ходят слухи, что человек может почувствовать направленный на него взгляд, особенно враждебный. Брехня небось, но оно мне нужно, проверять? Пролежали так часа два, за которые ничего не произошло, – либо мы глухие, либо немцы мягколапые, либо я ничего не понимаю в антипартизанской деятельности, но отсиживаться смысла больше не имело. Естественно, вся работа по передислокации свалилась на Потапова.
– Григорий, сначала тягаешь Зинчука, с ним тяжелее всего будет, не факт, что он в ближайшее время вообще в сознание придет, – о более ожидаемой перспективе не стал даже упоминать, хотя сквозное ранение грудной клетки, с нашими лечебными возможностями, почти не оставляло ему шансов. – Затем Фролова. Как, Миша, допрыгаешь?
– У меня есть другие варианты?
– Видишь, говорит, допрыгает. Ну, а последним меня потащишь. Иди, место сперва подбери где-нибудь в полукилометре, хоть костерчик какой сможем развести, ну а если ручей рядом будет, то вообще…
Перетранспортировка нас, калеченных, закончилась только к вечеру. Маленький костер чуть потрескивал, нагревая сразу четыре котелка воды.