Шли годы, семья росла. Забот становилось все больше, денег не хватало. Он все чаще приходил домой пьяный, и, если случалось повздорить с кем-нибудь на улице или дома было что-нибудь не так, он, не говоря ни доброго, ни худого слова, хватал что под руку попадется и жестоко бил жену.
Потом он изменился. Сам не мот сказать почему. Один за другим умерли его родители. Потом пришло известие, что пропала его сестра: то ли погибла, то ли сбежала с кем-то, правды так он и не узнал. А тут надолго слегла Аппаямма. И все это — за четыре года.
С тех пор он ни разу не поднимал руки на жену. Ворчал иногда, и только. Ей было тогда тридцать пять, ему — сорок. Они прожили пять лет довольно мирно. Это было самое счастливое время в его жизни.
Как-то вечером они лежали на полу хижины. За дырявой занавеской спали дети. Там горел тусклый огонь: Аппаямма на время притушила его.
Аппаямма печально проговорила:
— Так я и умру, а мое желание не исполнится.
Девуллу не мог разглядеть ее лица, только глаза блестели в темноте.
— А что ты хочешь? — Он вытянул ноги и задел грязные тарелки в углу. Они звякнули.
Аппаямма испуганно вскочила и заглянула в дырку на занавеске. К счастью, никто из детей не проснулся.
— Потом скажу, — придерживая подбородком край сари, она торопливо застегивала кофточку.
Девуллу потянул ее за юбку, она упала на колени и чуть не вскрикнула: каждое резкое движение отзывалось сильной болью где-то в животе.
— Выйдем на улицу, скажу. — Она с трудом поднялась.
Аппаямма увеличила огонь в лампе, сняла занавеску, которую вешала, чтоб дети не увидели их, постелила себе на полу, а Девуллу — на улице, рядом с хижиной. Потом она поправила тряпки, которыми были накрыты дети, вышла и села недалеко от дома.
Луна светила тускло в ту ночь. Мир был погружен в сон.
Уже двадцать лет, как они живут вместе. После того как умерли его родители, у дома освободилось место для топчана. Но топчан отца после его смерти вынесли и сожгли, поэтому Девуллу спал прямо на земле.
Девуллу растянулся на подстилке, прикрывшись обрывками старого сари. Сон волнами наплывал на него.
Он повернулся к жене:
— Что ты хотела оказать?
Аппаямма некоторое время молчала, словно не решаясь заговорить.
— Я хотела бы всю ночь провести вместе с тобой в одной постели, — наконец сказала она так тихо, что он с трудом разобрал ее слова.
После свадьбы Девуллу и Аппаямма лишь три ночи провели наедине. Вся семья Девуллу — его отец, мать, братья с женами и незамужние сестры — ютилась тогда в этой жалкой лачуге. Бесконечные роды, болезни, ссоры и драки — и так день за днем, в холоде, в грязи, под дождем, сочившимся сквозь прохудившуюся крышу. Спали вповалку на полу, одетые. Среди ночи то одна, то другая супружеская пара просыпалась. Они прислушивались, все ли тихо кругом, тихонько подбирались к лампе и гасили свет. Под прикрытием темноты, спрятавшись за занавеской из мешковины или просто в углу за топчаном, задерживая дыхание, давя клопов и отмахиваясь от москитов, наспех утоляли они свою страсть, словно совершая что-то позорное и недозволенное.