У них нет мужества посмотреть правде в глаза. Иначе разве они стали бы глядеть на придуманных героев и героинь, слушать их лживые речи и при этом глотать слюну и выражать свой восторг свистом?
Нукарадзу никак не мог успокоиться. Он злился все больше и больше: и на тех, кто смотрит кино, и на тех, кто его снимает.
Тем временем они подошли к площади, где находились кинотеатры.
* * *
— Девушка, вы откуда? — спросил Девуллу. Он заметил, что Нукарадзу раздражен, и поэтому обратился не к нему, а к его спутнице.
— Кто, я? — удивилась Аммаду. Она не узнала Девуллу.
— Да. Откуда вы, из какого города?
— Я из Анакапалли, — ответила Аммаду, но тут же спохватилась: — А вам-то что?
В это время Нукарадзу очнулся от своих мыслей и обернулся к Девуллу. Он тоже не сразу узнал его.
— Помните, вы приходили в гостиницу. Я там работаю, — оказал Девуллу.
Он хотел спросить, нашли ли они себе комнату, но вместо этого у него вырвалось:
— Кто вам эта девушка?
Это был, в сущности, невинный вопрос, и Девуллу задал его, желая выразить им свое участие.
Но Нукарадзу живо вспомнил взгляд администратора гостиницы и тот же вопрос в его глазах. Поэтому слова Девуллу показались ему оскорбительными.
Девуллу хотел было сказать еще что-то, но не успел: на него обрушился тяжелый удар.
— Ах ты мерзавец! Ты что к моей жене пристаешь! — закричал Нукарадзу.
Удары посыпались на Девуллу справа и слева. Потом Нукарадзу ударил его ногой, и Девуллу упал. Нукарадзу пинал его ногами и орал:
— А кто она, как ты думаешь? Что ты подумал, скотина?
Перепуганная Аммаду стояла рядом и бормотала:
— Убьет ведь, убьет он его. Помрет старик.
К ним уже подбегали разносчики и рикши. Они с трудом оттащили Девуллу от Нукарадзу и отвели его подальше.
Волосы Нукарадзу растрепались, рубашка была порвана. Цепочка от часов сломалась. Дрожащими руками он старался скрепить ее, не переставая выкрикивать:
— До смерти изобью! Сволочь! Увидит девушку на улице, так сразу думает, что она шлюха! А богач в вашу гостиницу шлюху приведет, так за жену почитаете! Муж со своей женой пришел! В вашу вшивую гостиницу! А вы!.. Всех перебью! И тебя, и администратора вашего!
Симпатии собравшихся были на стороне Нукарадзу. Последние сомнения исчезли, когда они увидели беспомощную, дрожащую всем телом девушку, которая без конца повторяла:
— Пойдем отсюда, послушай же меня! Что тебе этот старик! Пойдем… Пойдем…
В толпе не было ни одного человека, знающего Девуллу, и то, что он за все это время так и не открыл рта, не располагало в его пользу.
— Иди отсюда, ты и так старика до смерти избил. Иди своей дорогой, — оказал Нукарадзу какой-то человек средних лет.