— Ты что, совсем из ума выжил? — сердито сказал Сурьянараяна.
Венкатешварлу непонимающе посмотрел на него.
— Ты всю нашу касту позоришь! Теперь из-за тебя нам и на улицу показаться стыдно будет! Совсем дочь распустил. Я сам видел, как она из гостиницы «Сурья» выходит, а тут Венкайю проходил, он-то мне и рассказал, что она с каким-то агентом за пятнадцать рупий сговорилась. Я так и остался стоять посреди улицы. Уж лучше голову под поезд положить, чем видеть, что родная дочь… Стыда у тебя нет!
Сурьянараяна с отвращением плюнул на землю, вскочил на велосипед и уехал.
Венкатешварлу минут пять остолбенело смотрел вслед удаляющемуся Сурьянараяне. Потом на его лице медленно стало появляться что-то похожее на улыбку. И вдруг он громко расхохотался. Его охватила безумная радость, захотелось обнять кого-нибудь, поделиться своей удачей. Наконец-то ему повезло. Теперь можно и не умирать!
Венкатешварлу весело и довольно шатал назад. Усталость его как рукой сняло. У дома никого не было видно. Он заглянул в комнату: жена и дети спали. Вот как! О нем никто и не подумает! Словно забыли, что он есть на свете…
Венкатешварлу, надувшись, уселся под деревом.
Небо было совершенно темным, и только две звездочки по-прежнему светили сквозь ветки дерева.
— Папа, иди есть!
Венкатешварлу поднял голову: младшая дочь. Она наложила ему полную тарелку риса, дала папар, подливку… Ой, как вкусно! Впервые за долгое время Венкатешварлу наелся до отвала. Посреди ночи Венкатешварлу проснулся и радостно ощутил давно забытое чувство приятной тяжести в желудке. Ему хотелось разбудить жену и поболтать о каких-нибудь пустяках или послушать музыку. Он замурлыкал песенку. И вдруг он вспомнил, что даже не сказал спасибо старшей дочери, благодаря которой он испытывает сейчас это блаженство. Но как это сделать? Нельзя же подойти к ней и сказать: «Дочка, я так рад!» Но нельзя и не поблагодарить ее. Он огляделся. Джаи в комнате не было. Венкатешварлу выглянул во двор. Еле видная в свете луны, дочь сидела под деревом, уткнув лицо в колени. Венкатешварлу шагнул было к ней, но услышал тихий плач. Минуту он растерянно глядел на нее, потом повернулся и пошел в дом. «Не сейчас. Когда-нибудь в другой раз», — подумал он, лег и закрыл глаза.