— Все будет хорошо, вот увидишь, — сказал он.
— Да уж. — Лия сделала красноречивую паузу. — Ты пойдешь спать?
— Я вымою посуду, а потом посмотрю сериал. Думаю, в ближайшие минут сорок спать я не пойду.
— Я хочу лечь пораньше, чтобы выспаться. Так что спокойной ночи.
— Сладких снов, — кивнул жене Йосеф и снова повернулся к окну.
Дождь начал моросить еще вечером, усилился ночью, а утром снова ослаб, но Лия успела промокнуть, пока добиралась до условленного места встречи. Она юркнула под крышу одного из магазинчиков, которые в такой час только открывались, и достала из кармана перчатки. По сравнению со вчерашним днем, на улице ощутимо похолодало. Синоптики обещали холодную зиму и говорили, что в этом году выпадет снег. Лия снег любила и после переезда в Иерусалим каждую зиму с нетерпением его ждала, но ее отношение к холоду было прямо противоположным. Она не могла себе представить, как после долгого периода поздних подъемов она найдет в себе силы просыпаться в половине шестого утра.
Ее бывший начальник, пожилой адвокат со славным «боевым» прошлым и громкими процессами за плечами, демократично относился к дисциплине в общем и к опозданиям на работу в частности. Лия пришла в его офис почти сразу же после того, как окончила университет. У нее не было опыта, разве что полгода обязательной стажировки, и единственным, чем она могла похвастаться, был отличный диплом бакалавра юриспруденции. До сих пор Лия думала о том, что привлекло ее в этой профессии. Родители уговаривали ее продолжить семейную традицию, но она чувствовала, что медицина ей чужда. Кроме того, ее характер к этой профессии совсем не располагал. Для медика Лия была недостаточно цинична и имела привычку пропускать страдания других через себя. Отец говорил ей, что все эти качества приходят с опытом, что мало кто из врачей рождается с этим. Но Лия решила, что рисковать не будет. Как ни крути, а потратить семь лет, выяснив, что это «не твое», было бы глупо.
Вероятно, выбор в пользу юриспруденции Лия сделала по причине болезненного чувства справедливости. Но за три года, которые она провела в стенах университета, она поняла, что справедливости в этом мире нет и быть не может. Лие сложно было представить себя адвокатом в плаще-«крылатке», отстаивающим права своего подзащитного в суде, а поэтому она выбрала работу нотариуса.
В конторе она проработала недолго. Дела у адвоката шли плохо, со временем ситуация становилась все хуже и хуже, и, в конце концов, ему пришлось признать, что дальнейшая работа не имеет смысла. Узнав об этом, Лия расстроилась. Тогда вопрос денег стоял по-настоящему остро, и потерять работу ей хотелось в последнюю очередь. В ответ на ее слова адвокат дал ей номер телефона.