— Я рад вас видеть, — сказал он Константину. — В последнее время вы тут не появляетесь. Надеюсь, не потому, что приводят сюда исключительно дела?
— О нет, что вы. Правда, на этот раз меня привело к вам именно дело.
Константин поднялся, и мужчины по-дружески обнялись. Дауд Фаруки похлопал его по плечу.
— Вы хотите что-нибудь заказать?
— Предлагаю сначала поговорить о деле. — Константин повернулся к Марике. — Закажи себе что-нибудь, дорогая. Не скучай.
— Я не позволю даме скучать в моем ресторане. — Дауд бросил взгляд на дорогие часы, после чего подошел к лестнице и махнул рукой кому-то, кто находился внизу. — Шир! Поднимись к нам. Не сиди в одиночестве.
Красивая женщина в вечернем платье из темно-синего бархата поднялась по лестнице и подошла к столику.
— Это моя жена Шир, — представил женщину Дауд. — Это Константин, мой хороший друг. А это… — Он посмотрел на Марику. — Мы знакомы, леди?
— Не думаю, — покачала головой Марика.
— Это Марика, — представил ее Константин. — Моя жена.
Дауд почтительно склонил голову.
— Если так, то я тем более не могу позволить даме скучать в одиночестве. Это может закончиться плохо. — Он посмотрел на Константина и улыбнулся. — Давайте предоставим леди самим себе и поднимемся ко мне. Вдвоем они не будут скучать. Даже у незнакомых женщин всегда находятся темы для обсуждения.
Оказавшись в сумрачном кабинете, Дауд Фаруки включил пару неярких ламп и занял кресло за столом, предварительно кивнув гостю на кресло напротив.
— Похоже, вы сделали тут ремонт? — спросил Константин, оглядывая помещение.
— Решил отделать стены красным деревом. Кстати, обошлось недорого. Если вы захотите сделать то же самое, могу дать телефон нужного человека. Одно ваше слово — и он сделает работу бесплатно.
Дауд взял со стола паркер и повертел его в руках.
— Так что же привело вас ко мне? — заговорил он после паузы.
— Я хочу, чтобы вы оказали мне услугу, Дауд.
Он понимающе улыбнулся, делая знак продолжать.
— Это связано с братом леди, в компании которой я пришел.
По мере того, как Константин излагал свою просьбу, взгляд Дауда Фаруки становился все более тяжелым, а выражение его лица из добродушного превращалось в сосредоточенное. Наконец, он вернул паркер на место и, подавшись в кресле вперед, положил локти на стол.
— Я понимаю вас, Константин, — сказал он, выслушав до конца. — И, думаю, вы понимаете, что просите невозможного. Человек должен отвечать за свои ошибки. И невозможно вернуть доверие, которое когда-то было потеряно.
— Разумеется. Но если мы с вами придем к какому-то решению, которое будет отличаться от «невозможно», я буду рад.