Около двух месяцев Миша почти ничего не ел. Он медленно угасал. По городу поползли слухи, что у Таля нервное расстройство. Кто-то из навещавших приятелей сказал ему об этом.
— Ах вот как? — слабо улыбнулся Таль.
Назавтра к нему явился нотариус: надо было заверить подпись.
— Здравствуйте, — сказал он, входя в комнату к Мише, — я — нотариус.
— Здравствуйте, — прозвучало в ответ, — я — Наполеон.
Нотариус попятился и выскочил из комнаты. На следующий день многие в Риге знали, что у Таля — мания величия. Между тем врачи уже не знали, как пробудить у него интерес к жизни. И вдруг мать поняла: шахматы, только шахматы могут поднять его с постели!
— Знаешь, Яша, — сказала она громко, обращаясь к старшему сыну, — второго мая в городском клубе традиционный блиц-турнир.
— А ведь Миша мог бы сыграть. Я вынес бы его к машине, — откликнулся Яков.
Больной медленно повернул голову:
— Когда вынос тела?
Ида Григорьевна вздрогнула: так шутить! Но дело было сделано. В день состязаний Яков отнес его на руках к такси и внес в помещение клуба. Допускать больного к игре было нарушением всех правил, но Ида Григорьевна объяснила врачам свою идею и заручилась их согласием.
Изголодавшийся по игре чемпион страны, несмотря на недомогание, с таким остервенением набросился на противников, что выиграл все до одной девятнадцать партий! Лекарства больше были не нужны: Таль стал быстро поправляться.
Чемпиону всегда трудно. Таль осознал справедливость этой старой истины, играя в XXV первенстве страны. Этот чемпионат был для него особенным. Во-первых, проходил он в Риге. Во-вторых, — и этот факт был важен уже для всех участников — четыре первых призера попадали на межзональный турнир, то есть получали возможность включиться в борьбу за мировое первенство. На шахматный престол Таль в то время не посягал и в мыслях, но перспектива сыграть в сильном международном турнире выглядела заманчивой.
Для турнира был предоставлен огромный зал Дворца науки. Зрителей собиралось до двух тысяч. Они не очень скрывали, что болеют за своего земляка, и это порой ставило Таля в щекотливое положение. Нередко он испытывал даже неловкость за слишком пылкий энтузиазм зрителей, но в то же время чувствовал, что этот энтузиазм заставляет его все время держать себя в боевом состоянии.
Первым противником Таля по воле жребия оказался Толуш. Зрители ждали многого от поединка между «старыми» соперниками. И чутье их не обмануло. Толуш в дебюте сыграл неточно, и Таль развил сильнейшую атаку и эффектно выиграл.
Сделав после оживленной игры ничью с Бронштейном, Таль затем встретился с Болеславским. С этим гроссмейстером у него были личные счеты: как известно, Болеславский в хорошем стиле выиграл у Таля в предыдущем чемпионате. Сначала казалось, что реванш состоится. Таль получил неплохую позицию, выиграл пешку. Но остальную часть партии он играл легкомысленно. Уже оказавшись в трудной позиции, Таль все еще пытался рваться вперед, но невозмутимого Болеславского такие наскоки не пугали, и он вскоре заставил Таля признать себя побежденным.