Только убедившись, что Фишер наконец сделал ход, Таль позволил себе улыбнуться, и совершенно искренне: Фишер решил, что его первоначальный план ошибочен, и пошел другой фигурой. Мальчик выбрал не ту игрушку…
Когда партия была отложена в совершенно безнадежном для Фишера положении, зрители обступили обессиленного Таля, и один из них спросил, как оценивал он в середине игры свою позицию.
— Плохо, но прямого проигрыша не видно.
— А если бы вы играли белыми, — не унимался тот, — как бы вы тогда считали?
Таль хитро улыбнулся:
— Тогда бы я удивлялся, почему мой противник не сдается!
Настал последний тур шахматной одиссеи. У Таля было девятнадцать с половиной очков, на одно больше, чем у Кереса. Талю предстояло играть с Бенко, Кересу — с Олафссоном.
Утром Авербах делал последние напутствия своему беспокойному коллеге:
— Только не волнуйся, Миша, играй спокойно.
— Не беспокойся, Юра, — с серьезным видом отвечал Таль, — я уже все обдумал. Сыграю королевский гамбит, есть чудесная находка с жертвой коня. Вот посмотри.
И Таль быстро разыграл на доске какой-то сумасшедший вариант, встретившийся у него в сеансе одновременной игры. Авербах настолько разволновался, что не понял шутки и стал всерьез анализировать позицию, а Кобленц в изнеможении лег на кровать и схватился за сердце:
— Сил моих больше нет!..
Помучив друзей, Таль в конце концов дал слово, что в любой позиции на 14-м ходу предложит ничью. В остром варианте сицилианской защиты он добился небольшого перевеса и, выполняя договоренность, предложил ничью. Но Бенко, неуверенно разыгравший дебют, вдруг проявил непонятную воинственность и заявил, что хочет продолжать игру.
Талю понадобилось после этого семь-восемь ходов, чтобы получить выигранную позицию. Затем он слегка задумался. Таль видел, что при некотором усилии ему нетрудно добиться победы, но теперь ему представлялось делом чести сделать именно ничью. И в безнадежной для Бенко позиции Таль мстит сопернику, демонстративно делая ничью вечным шахом.
Турнир претендентов выполнил свою миссию и послал чемпиону мира визитную карточку того, кто должен был стать его очередным соперником. «Михаил Таль, блестящий представитель молодого поколения советских шахматистов, играющий остро, дерзко, в так называемом интуитивном стиле, умело применяющий психологические методы борьбы» — вот что было написано на этой визитной карточке.
«Разве не вправе гроссмейстер самостоятельно определять свой творческий стиль, если этот стиль может принести ему успех? Одному нравятся гусарские атаки, другой стремится ошеломить противника дерзкой жертвой, третий, расставив хитрую ловушку, в цейтноте хватается „в отчаянии“ за голову, а находятся шахматисты, что не гонятся за случайным шансом, а стремятся проникнуть в суть позиции, играют „по позиции“ и, если позиция диктует мирный исход, не отказываются от него.