— Боже мой, Гидеон. — Отстранив его, я схватилась за телефон и набрала номер Клэнси, телохранителя и водителя своего отчима, а когда он ответил, сказала: — Скажи, жучок в моей пудренице — твоя работа?
— Устройство для слежения. Не жучок. Да, — помолчав, ответил он.
— Клэнси, какого хрена!
— Это моя работа.
— Дерьмовая работа, — отрезала я, сразу представив себе Клэнси. Гора мускулов, коротко стриженные белесые волосы и исходящие от него флюиды опасности. Но я его не боялась. — Чушь собачья. И ты это знаешь.
— Когда снова объявился Натан Баркер, нашей самой большой заботой стала твоя безопасность. Он был скользким типом, и нам пришлось следить за вами обоими. И как только его убили, я выключил ресивер.
— Дело не только в чертовом устройстве слежения! — Я закрыла глаза. — Проблема не в этом. А вот то, что вы играли втемную и держали меня в неведении, уже никуда не годится. Клэнси, мне кажется, будто меня изнасиловали.
— Я тебя понимаю, но мистер Стэнтон не хотел, чтобы ты волновалась.
— Но я уже взрослая! И сама могу решать, стоит мне волноваться или нет! — Я бросила быстрый взгляд на Гидеона, поскольку все, что я сейчас говорила, касалось и его тоже.
И по его глазам догадалась, что он понял посыл.
— Кто бы спорил, — мрачно сказал Клэнси.
— Теперь ты мне должен, — заявила я, прекрасно зная, как буду взимать с него долг. — И очень много.
— Ты знаешь, где меня искать.
И тут я оборвала разговор и послала сообщение маме:
Надо поговорить.
Я буквально поникла от разочарования и обиды.
— Мой ангел.
Но я метнула в Гидеона взгляд, красноречиво говоривший, что сейчас меня лучше не трогать.
— И даже не думай извиняться. Ни за себя, ни за нее.
Взгляд его глаз был мягким и слегка затуманенным, но подбородок упрямо выдвинут вперед.
— Я присутствовал при том, когда тебе сообщили, что Натан в Нью-Йорке. И я видел твое лицо. И на моем месте любой, кто тебя любит, сделал бы все возможное и невозможное, чтобы защитить тебя от него.
Мне действительно пришлось нелегко, и глупо было отрицать, что я вздохнула с облегчением только тогда, когда узнала, что Натан мертв. Однако я вовсе не желала, чтобы меня изолировали от негативного влияния всего плохого. Ведь плохое — тоже часть нашей жизни.
Я схватила Гидеона за руку и крепко сжала ее:
— Когда я с тобой, то у меня возникает точно такое же чувство.
— Я сдерживаю своих демонов.
— И моих. — Правда, мы до сих пор спали отдельно. — Я хочу, чтобы ты сходил к доктору Петерсону, — тихо сказала я.
— Я уже был у него во вторник.
— Неужели? — Мне трудно было скрыть свое изумление по поводу того, что он, оказывается, придерживается расписания посещения психиатра.