Но — ничего подобного. Она продолжает внимательно слушать меня, сидя на краешке стула, все так же склонив голову к плечу.
— Хотите услышать мою теорию? — вопрошает она и тут же выпускает из ноздрей две тонюсенькие струйки дыма.
Мы с Фионой синхронно киваем.
— О верности мужчины можно судить при наличии у него свободы выбора.
Я улыбаюсь. Что ж, неплохое утверждение. Хотя идет вразрез со всем тем, что я когда-то читала в учебных пособиях относительно любовных отношений. Но вот сейчас мне почему-то кажется, что Джеки может быть права. Вернее, это только один из вариантов правильного ответа. Один из тех, с помощью которого мы можем успокаивать или наказывать самих себя.
Простите великодушно, но, кажется, мне пора еще немного выпить.
Среда. Утро. Издательство «Мортимер Пабликейшнз».
Для человека, страдающего похмельем, лучшего места не сыскать.
Когда я, переваливаясь, как пингвин, медленно прохожу во вращающиеся двери Дома Глендоувер, я начинаю чувствовать, что реальность самым серьезным образом давит на меня. Где-то там, на заднем плане, раздается гул — это идет созидательная работа — город движется вперед, сам себя изобретая заново. И это еще раз напоминает мне о том, что, несмотря на все доказательства противоположного, жизнь все-таки продолжается.
Последние несколько дней я вела себя так, словно все для меня вдруг стало невозможным. Будто все вокруг замерло, застыло навсегда. Но конечно, это не так. Земля крутится, и ей так же наплевать на все твои заботы и огорчения, как вон тем вращающимся дверям. Ну что ж, приняв эту истину, я понимаю, что мне становится немного дико возвращаться в это знакомое окружение. Ведь последний раз, когда я входила сюда, я была совершенно другим человеком. В тот, последний раз, у меня еще был Люк, и все было по-другому.
Теперь, когда меня лишили моего круглого окна в крыше, окрашенного в нежный розовый цвет, мне кажется, будто я все стала видеть по-новому. И, надо признаться, вид этот отвратителен.
Кроме того, что в Глендовере размещаются редакции таких журналов, как «Глосс», «Уордроуб», «Сиззл» и «Бластед», это здание, наверное, самое ужасное во всем западном Лондоне. Или нет, пусть будет лучше в Западном полушарии.
Когда вы впервые входите сюда, вы смущаетесь: это строение не соответствует вашим ожиданиям увидеть нечто грандиозное. Крошечные офисы, которые, сверкая, глядят на вас со страниц журнала «Констракт» (это еще одно детище «Мортимера») слишком сильно отличаются от тусклых кабинетов с низкими потолками и повышенной пожароопасностью.