– Но как же Карла батюшке царю умение то передал?
– А через кровь – ночью шпагой в бедро вдарил, кровь всю комнату залила, мне голштинцы даже платок с кровью показывали. Капрал там у них один есть – на груди прячет, никому не дает. Святая кровь, царская, раны заживляет.
– Как так, дядя Ваня?! Чудо-то великое, и какое!
– А так! Сколько ему ран нанесли – вон, во дворце вчерась весь в крови был, а хоть бы что. Крестным знамением осенит и бегает. По стене дворца забрался один, сам видел. Его офицеры и казаки за ним пробовали, да со стен вниз и попадали. А он им лестницу сверху сбросил – забирайтесь, неумехи. Вон здоровущего медведя на нас царь батюшка пинками могучими выгнал, Гришка тогда от страха перед косолапым штаны обмочил.
– Да ладно тебе, у самого зубы стучали. Михайло Потапыч за нами побег, шкуру содрать норовил, а государь его за нос поймал и обратно в парк отправил, да на нас еще крикнул. А медведь-то во, морда как сундук, лапы что бревна! – в разговор вошел третий солдат, а Петр еле смог подавить смех – мишка малой был, сам смертельно напуган был. И не хватал он его за нос, дурак совсем, что ли. Вот так легенды и рождаются.
– А раны у царя батюшки сами затягиваются, это да. И до баб охоч стал, как дед евонный, Петро Лексеич. Сегодня ночью двоих фрейлинок так драл, они весь лагерь разбудили. Да мы сами слушали с придыханием завистливым – «О, государь, не могу больше, он у вас стоек, как лев, и неутомим, аки буйвол!» – у солдата был дар к подражанию, в точности скопировал голос Клары, а Петр покраснел, вспомнив, что окно настежь было распахнуто.
– Не двух баб, а троих, и всю ночь без отдыха и перерыва. А это только у великих царей такая сила. Ну ладно, пойду отолью! – солдат неторопливо, с кряхтением встал.
Петр, сделав знак невозмутимым казакам, тихо отступил и не стал искушать судьбу излишним любопытством, а пошел обратно…
Петербург
Нелегкая ночь выпала горожанам, на события богатая, как и все предшествующие ночи. И только слухи кругами, как брошенные в невскую воду камни вызывают волну, циркулировали по городу, цепляя нестойкие к таким длительным потрясениям умы обывателей.
– Ты знаешь, Кузьма, вчера тридцать тысяч пруссаков на помощь Петру Федоровичу заявились и гвардию-то разбили. Вон вчера измайловцы в суматохе всю ночь бегали. А рано утром их кое-как в казармы загнали. Пьяные все были зело.
– Да не бегали они, а матушку Екатерину Алексеевну спасать прибыли. Ночью-то заговор опять был – наследника престола царем поставить хотели. И правильно – негоже бабе на троне покойного императора сиднем сидеть…