Петербург
– Ваше величество, – граф Никита Иванович Панин изобразил поклон. Именно изобразил, слишком велико было его нежелание возводить на престол Екатерину Алексеевну.
Вельможа хотел совершенно иного – воцарения малолетнего наследника престола Павла Петровича. А сам Никита Панин и немногие представители знатных фамилий станут регентами при нем до совершеннолетия, а мать Павла, государыню императрицу Екатерину Алексеевну или полностью лишат права управлять, или сделают лишь одним из регентов, чей голос не будет иметь решающего значения.
Главным было то, что сам граф приобрел бы первую скрипку в этом оркестре, и абсолютно плевать, что наследник Всероссийского престола как две капли воды похож на выжигу Сергея Салтыкова. Плевать, лишь бы в его руках послушным орудием на троне сидел, мало ли в истории коронованных ублюдков и бастардов правили…
– С Выборга прискакал Преображенского полка солдат Семен Хорошхин, что в свите покойного адмирала Талызина в Кронштадт отправлен был. Один только он из всех спасся, – граф громко щелкнул пальцами. Камердинер послушно открыл дверь, и в зал вошли двое лакеев, крепко держа под руки шатающегося солдата.
Екатерину передернуло, а княгиня Дашкова почувствовала себя дурно. И было отчего – физиономия солдата была разукрашена всеми цветами радуги, с доминированием фиолетового и темно-красного цветов. Обе женщины даже представить не могли, что после таких чудовищных истязаний можно было не только выжить, но еще и проскакать сотню верст от Выборга. Мужественный гренадер…
– Как вы себя чувствуете, мой друг? – с материнской теплотой в голосе спросила Екатерина. Она умела придавать своему немецкому акценту неповторимый шарм.
– Уше намного лушше, гошударыня! – прошамкал тот беззубым ртом.
– Как вас зовут, гренадер? Что случилось в Кронштадте?
– Семен Хорошхин. Всех растерзали прямо на пристани, а адмирала повесили на корабельной рее по приказу фельдмаршала Миниха. Меня за мертвого все приняли, а брат увидел и спас. Я день на его квартире лежал, а потом он меня на шлюпке в Выборг доставил. А оттуда, с помощью трактирного слуги, сюда доскакал…
Екатерина подумала, что и она его за ожившего мертвеца сейчас бы приняла – краше в гроб кладут. А солдат тем временем рассказал свою печальную историю и то, о чем поведал ему брат…
– Спасибо тебе за верную службу, лейб-гвардии господин прапорщик, – услышав слова императрицы, единственный глаз новоиспеченного офицера радостно сверкнул. Это была неслыханная честь, минуя капрала и сержанта, сразу получить первый офицерский чин, а в табели о рангах прапорщик гвардии армейскому поручику равен.